Вот с достоверности и начнем. Место действия – уездный городок Чупов, где одно за другим закрылись все градообразующие предприятия – кондитерская фабрика, птицефабрика и механический завод. Казалось бы, проблемой номер один для чуповцев должна быть борьба за выживание. Ан нет, все от мала до велика вусмерть озабочены экологией: не иначе, протестами сыты. Активисты легко поднимают на митинг аж три тыщи человек – а это, чтоб вы знали, без малого пять процентов населения; не верю, сказал бы Станиславский. Выборы в городской Совет проходят со столичным размахом – с черным пиаром, всевозможными инсценировками, псевдосоциологией и руморологией… Господи, да откуда же на это деньги в нищем городке? Вопрос со свалкой в исторически обозримый период не решить, – но все рвутся на расстрельную должность городничего, будто там медом намазано. Студент, торгуя китайскими смартфонами, заработал на новую «бэху» – без комментариев… В эфире программа «В гостях у сказки» – здравствуй, дружок!..
Ну, вы в любом случае поняли: в центре повествования мысль народная: «Мы – свалка. Для них мы – свалка. Запомни». Мусорный Левиафан, отождествленный с властью, превращает в мусор человеческие жизни. Этот тезис автор то и дело подтверждает библейскими цитатами: то из апостола Павла: «Мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне», то из пророка Михея: «Страна сия не есть место покоя; за нечистоту она будет разорена». С мыслью народной соседствует мысль семейная: все несчастливые семьи несчастны одинаково. Идиатуллин, вопреки классику, попытался возлюбить обе мысли разом. Ménage à trois, знамо, не задался – а у кого он задался? Тем паче, объединить две темы Ш.И. попытался весьма традиционно: бывшие супруги оказываются по разные стороны баррикад – он баллотируется в мэры, она уходит в оппозицию. Что-то подобное пытался проделать Шаргунов в «1993». И с тем же примерно успехом.
Полноценных героев в книге нет. Как заметил коллега Морозов, «с героями надо что-то делать. Их должны подводить под статью, убивать, насиловать, они должны побеждать, вести за собой, строить и любить». Но вместо этого Ш.И. выводит на сцену труппу полупарализованных бездействующих лиц, у которых худо-бедно работают лишь гениталии. Зато речевой аппарат гипертрофирован до неприличия, как у ведущих «Эха Москвы». И взгляды примерно те же: