Светлана ещё со студенческой скамьи проявляла незаурядные способности к образованию. Она была трудолюбива, хорошо запоминала, глубоко и осмысленно воспринимала материал, ей давались очень сложные предметы, например, сопромат. Преподаватели обращали на это внимание, и по некоторым сложным предметам ставили ей “автоматы”. Многие сокурсницы относились к этому с завистью, что в принципе и не удивительно.
– А чего “этой” автомат!? – как-то вырвалось у одной подруги Светланы.
У Светланы была хорошо “поставлена рука”, так выражалась один её преподаватель, и на практических занятиях давала ей работу по индпошиву для руководителей учебного заведения, а это был уровень, говорящий сам за себя. Специалисты высокого уровня знают в этом деле толк. Был случай, когда одна из сокурсниц попросила Светлану прострочить очень сложную строчку, у неё никак это не получалось. На этой “оказии опытные препады ловили неугодных”, многие старшекурсники это знали, но умышленно об этом молчали. Строчка должна была быть идеально ровной, но на таком швейном оборудовании это было сделать практически невозможно. Но Светлана умудрилась это сделать. Преподаватель была настолько сильно удивленна и растеряна, зная, что подобное могут сделать только автоматизированные машины, что когда её взгляд почему-то автоматически пал на Светлану, она всё сразу поняла. Но “препад” была старой закалки и, сделав этот “идеальный строчный шов” образцом для подражания, она повесила его на стенд, и стала специально восхвалять имя не заслужившей такой чести, в надежде на то, что “недостойному” станет стыдно. Но чуда не произошло, стыдно стало “достойному”, но она промолчала, а “недостойный” промолчал, так и не постыдившись. Сложности в характере Светланы были связаны в первую очередь с высоким уровнем культуры и воспитания в её семье, но это уже личное и описанию не подлежит.
В студенческие годы в Светлане проявилась и ещё одна любопытная особенность. Она с каким-то чувством и трепетом отнеслась к пропорциям золотого сечения и числам Фибоначчи. Они завораживали её воображение. Ей казалось, в них кроется разгадка чего-то загадочного. Можно сказать, они стали её первой и настоящей любовь, которая длится и по сей день. Она не просто досконально изучила формулы и пропорции, упоминая и используя их при любых возможностях. Она на каком-то подсознательном уровне стала замечать эти закономерности и в окружающем её мире, применяя их иногда к совершенно непривычным и непрофессиональным значениям. Даже подруги в шутку прозвали её “Светка Фибоначчи”. Возможно, в этом и кроится её талант как дизайнера, проявившийся гораздо позже, в способности видеть красоту.