раскается.
А станет планомерно осуществлять свой кровавый план на острове Альбатросов.
Поэтому не оставалось ничего иного, как вместе с судьей и прочими «альбатросами» отправиться туда и внимательно следить за развитием событий, стараясь наиболее печальные из них предотвратить.
Нина не знала, какого она мнения о «Вашей Чести»: виновен или нет?
Может, да, а может, и нет.
Что же, разведку боем она провела, и скоро поезд должен был сделать остановку на станции Оукбридж, где всем, приглашенным на выходные на остров Альбатросов, надо было сделать пересадку.
В том числе и ей самой.
Настало время распрощаться с судьей и отправиться в вагон третьего класса, чтобы продолжить общение со второй потенциальной подозреваемой – старой (ну, или не очень) ханжой и поклонницей фашизма мисс Брент.
– … Ты точно уверена, что надо, Ниночка? – спросил доктор Дорн, вернее, конечно, Женя, ее Женя, и только ее, когда они накануне литературного вояжа провели вечер вместе – праздничный ужин, приготовленный Дорном, прогулка по вечернему парку, а потом просмотр душещипательного фильма.
Он, сидевший рядом с Ниной на софе перед телевизором, положил ей руку на плечо, привлек к себе и нежно поцеловал в лоб.
– Женя, что значит надо? – спросила она, а муж (пусть и без штампа в паспорте!) спросил:
– Это ведь будет опасно.
– Да, Женя, будет.
– Даже очень опасно.
– Да, Женя, очень.
– Даже очень и очень опасно.
Нина вздохнула. Он был прав.
– Все верно. Но так надо…
Муж, снова поцеловав ее, заявил:
– Тогда давай вместе рванем? Я могу проникнуть туда через другой портал, у меня же есть контакты, ты знаешь…
Нина положила ему руку на колено и ответила:
– Нет, ты останешься здесь. Это всего лишь семь минут, Женя! Какие-то семь минут – я вернусь обратно!
Любое ее путешествие, даже занимавшее в литературной вселенной дни, а то и недели и месяцы (а были и такие), длилось в ее мире всего семь минут – не успела она уйти, как уже возвращалась обратно, пока Женя готовил и пил кофе.
Почему именно семь минут, Нина понятия не имела, у хранителей других порталов были свои собственные интервалы, у кого значительно дольше, у кого даже короче, но она всегда знала: что бы там ни произошло в литературной вселенной, она вернется через свой портал обратно – к Жене, своему Жене, и только своему, которого оставила всего семь минут назад.