– Спокойной ночи, Лай-и.
Тот улыбнулся и ответил:
– И тебе хорошо доспать остаток ночи, Эйи.
Астэ даже немного дёрнулся.
– Ничего себе! Это ты как… так чисто произнёс, совсем как они! У меня так не получается… – он как-то смущённо опустил голову.
– Да не переживай ты так, получится ещё. У всех ведь разные способности. Мне, к примеру, во сне никто не является, – он снова улыбнулся, ободряюще и примирительно.
Астэ ответил ему тем же, хотя улыбка и была немного нервной. Они разошлись по домам.
***
На следующий день его ждала довольно неожиданная новость. Его собирались подарить другому человеку.
Дело было в том, что его хозяин, хоть и занимал довольно высокое положение, но всё никак не мог продвинуться выше. А тут появился человек, который, благодаря своему влиянию, помог ему в этом. Он был известен своим переменчивым характером и довольно часто возникающими спонтанными решениями, поэтому, чтобы удержать позицию первое время, приходилось изворачиваться. К тому же хозяин Астэ был намерен заполучить дружбу того человека.
– Знаешь, он ведь ещё такой любитель экзотики, – сказал он Астэ. – Ну, эти твои глаза и способность говорить без акцента… Уверен, он оценит.
– Очень надеюсь, – проговорил Астэ тихо.
– Хм, но вот эти синяки под глазами… Слушай, я же нормально тебя кормлю; чего ты такой полумёртвый?
– Не знаю… Э-э… Экзотика, – он натянуто улыбнулся, наивно посмотрев собеседнику в глаза и издав смешок.
А потом Астэ было не до смеха. На фоне дома белого цвета – побольше, чем у предыдущего хозяина – и экзотических деревьев, привезённых с родной планеты имперцев и растущих в специальных стеклянных мини-помещениях наподобие теплиц, на дорожке, выложенной неровными красно-оранжево-жёлтыми камнями, стоял тот самый человек, ремень которого так хорошо недавно прошёлся по спине Астэ.
Глава 2. Сквозь тернии к новым терниям
У Астэ было такое чувство, будто внутри что-то упало сверху вниз, оставляя за собой пронзительный воздушный тоннель. В этот момент ему хотелось находиться где угодно, только не там. Стало тяжеловато дышать, и изо всех сил хотелось изобразить какую-нибудь гримасу на лице – страха, ненависти – но лицо нужно было сохранять каменным. На самом деле, первой его мыслью было то, насколько некстати появился этот имперец – он ведь только-только начал осуществлять давно желаемое, а тот мог знатно помешать или – кто знает? И вовсе пресечь. Теперь он имел на Астэ полное право.