Кроме справедливой, как мы уже выяснили, Оливия была еще очень позитивной и жизнерадостной молодой особой. Именно посему ее мало волновало расхождение ее миров, а очень даже забавляло и веселило. Это как проживать сразу две жизни. (Видите, даже эту мысль ее ловкий мозг смог обернуть в красивый фантик.) Осталось определить, какая из них настоящая.
В скором времени маленькая девочка повзрослела, как, впрочем, взрослеют все – быстро и неуклюже. Собирала шишки и грабли в лесу собственной сказки. А вообще, Оливия была эдаким аморфным организмом, который, не имея пока собственного очертания и граней, принимает форму того, с чем соприкасается, примеряет на себя всевозможные обличья, роли и ищет свое.
И не странно ли это? Ведь в возрасте до шести лет, когда перед ней ставили стул и просили его обойти, она уперто перелазила через него. Эдакий монстрик-идущий-напролом, который четко знает, чего хочет, куда стремится и как ему достичь своей цели. А сейчас перед нами «потеряшка», которая кричит «ау-у-у-у» в дремучем лесу собственной индивидуальности. И вот тут-то самое время вспомнить о тех мальчишках с их противными оливками. С них все и началось.
К слову говоря, «мальчишкой» Оливия тоже успела побывать. Когда зимой все дети шли домой из школы прямой безопасной дорогой, она впереди отряда смелых ребятишек исследовала местное озеро на прочность льда. Она даже знала, что, на всякий случай, нужно искать длинную палку и ложиться пластом, чтобы распределить вес тела по поверхности и снизить давление. Было ли ей страшно? Она об этом даже не думала, ведь это было весело. А в чем тогда смысл, если не в том, «чтобы было весело»? Не думала об этом, и когда прыгала со второго этажа стройки в каменный песок. Ведь за ней гнались, и нужно было срочно спасаться. Победа была важнее всего на свете. Нет, не всего. Не важнее только справедливости. Но той, своей справедливости. Впрочем, другой же и нет, не так ли, дорогой читатель?
Жила и росла эта юная, обретающая форму душенька в маленьком городке большой планеты, где домой из школы ходят пешком через весь город и играют в прятки на заднем дворе. Был у нее старший брат, которому иногда уж очень хотелось придушить эту «хитрую гадость». «Но она же милая и маленькая», – говорила ему мать каждый раз, когда маленький монстрик-идущий-напролом хитро манипулировал событиями. В общем, сложно с ней было, тот еще «тренажерчик» для окружающих. Но только для близких. Мы же помним о двойной жизни юной леди, не так ли? Смелость и храбрость – это подарок для домашних, так можно только со своими, а для его величества Общества она была послушной серой мышкой. И девочка была бы рада расправить свои перышки и выпустить бурю, бушевавшую внутри, но какие могут быть перышки у противной оливки?