Во дворе больницы Ивана ждал Олег Скворцов. После тяжёлого рабочего дня он был уставший, чуть заметно приподнятый подбородок и прищуренный глаз придавали его лицу вид такого умного и нового для него благородства; лоб, который бесследно успел стать прежним, обсох и разгладился, после того как некоторое время назад покрытый каплями пота и изрезанный глубокой продольной морщиной навис над операционной раной, словно намеренно разубеждал всех смотрящих на него в этот момент в достижении его обладателем истинного благородства. Молодые люди направились в сторону парка, обоим хотелось прогуляться и, наконец, насладиться весной. Олег шёл навстречу началу, Иван концу. Оба молчали и не думали друг о друге. Первым заговорил Олег:
– Как я всё-таки метко пунктировал бедренную артерию, сам не ожидал от себя такой прыти. Ты видел? Мне показалось, что ты был за стеклом.
– Нет, я не видел. Меня вызвали в приёмный осматривать пациента, поступившего по скорой.
– А что так? Ты же вроде в дежурные сегодня не записывался?
– Была сомнительная электрокардиограмма, вот и позвали. А ты молодец, с доступом справился мастерски.
– Странно, что Костров третий раз мне «твоих» доверяет. Ты, надеюсь, на меня не в обиде? Я тут ни при чём, список только сегодня увидел. Хорошо, что на работу приехал на час раньше, подготовиться успел: в палату забежал, всех осмотрел.
– Я разговаривал утром с Костровым.
– Да ты что?! Ты сам к нему пошёл?
– Конечно, дело моё, и пошёл сам.
– А он что?
– Я увольняюсь из ординатуры.
– Ну, это ты напрасно. У тебя отец – депутат, всё решит одним звонком, а ты бежать вздумал. Это я в общаге живу, а ты живи себе без забот и без нужды, ходи в больницу, а там видно будет. Скажи отцу, что старый хрыч на тебя зуб точит, оперировать не даёт, прижимает.
– Олег, мы вроде как знаем друг друга давно, а ты всё про отца мне напоминаешь. Ты же сам такой, как я: не просишь, зря языком не болтаешь. Я решил всё. Я своих принципов менять не буду, тогда всю жизнь менять надо. Буду жить, как должен.
– И куда ты теперь?
– В общую хирургию, в поликлинику рядовым.
– Зачем тебе в поликлинику? Там болото.
– Начинать надо с начала, я это сейчас понял.
Около часа бродили они по аллеям парка, затем вышли на набережную и ещё час смотрели на реку, прежде чем разойтись. В воде отражались облака: было безветренно, облака застыли и на небе, и на воде, как будто одни и те же, но всё же разные, в разных мирах живущие, не соприкасающиеся ни в одной точке.