Сцена, где радистка Кэт с двумя малышами выбирается из канализационной шахты.
– Вот в каком КГБ ее учили? Возьми положи детей, открой люк, и по одному их вытащи. Не, ну посмотри, дурааааа, у тебя дети на руках, головой соображай! – кричала Ба в телевизор.
Шли титры, голос за кадром пел: «…облаком, сизым облаком, ты полети к родному дому.....»
Ба шла на кухню и тут было пророчество:
– Еще этот поет, скоро без него ни одной мишпухи не состоится!
«…отсюдаааа к родному домууууу…» пел Кобзон.
Из майсов моей бабушки, или просто несмешная зарисовка.
У Ба не было подружек, во всяком случае я этого не помню. Но в нашем дворе жила соседка Апа, казашка достаточно преклонного возраста. Апашка ходила в мягких сапогах с казахским орнаментом и галошах, на ней всегда было белоснежное платье, поверх которого она носила черный расшитый бархатный жилет с огромной серебряной пряжкой в национальном стиле. Такие Апашки уже, наверное, редкость. Так каждый день они с Ба выходили перед обедом помолчать на лавочке. Это длилось пару лет. Апашка плохо говорила по-русски, но все понимала. Как-то у них получалось в одно время выходить во двор. Ба спрашивала:
– Как ваше здоровье?
– Жаксы, – отвечала Апа.
– Мое тоже, слава Богу.
На этом разговор заканчивался, дальше они сидели и молчали. Картина была фундаментальная, я только сейчас это понимаю. Две пожилые женщины сидели и многозначительно молчали. О чем они молчали, одному Богу известно, да и знали они друг о друге, наверное, все. Те же трудные годы, те же мужья, погибшие на фронте, все одинаково, и горе, наверное, одно на двоих.
В один прекрасный день Апашка не вышла помолчать. Ба начала волноваться, и волнение ее нарастало.
– Ба, да сходи ты уже, узнай, – говорил я, – может приболела, может еще что…
И она пошла. Придя домой, она как-то с горечью сказала, что родственники увезли ее в аул.
Больше Ба я на лавочке у подъезда не видел ни разу.
Из майсов моей бабушки, или Лидочка.
В каждой столице нашей необьятной, есть дух, свой неповтримый, яркий, колоритный, и жители всех столиц стараются его сохранить, хотя и получается с трудом. Волна самостийности, захлестнула республики, и дезорентированная элита старается, как-то удержаться на плаву. Ой-вей! Нет, ой-бай! Я ухожу в политику, а туда я уходить не люблю. Так вот моя супруга коренная бакинка, и, находясь в кругу ее семьи, я все время слушаю байки с азербайджанскими городскими словооборотами, и душевной щемящей тоской, у них тоже есть культовые места, типа там, где Никулин упал и сказал: «Черт побери» и бакинцы тоже берегут это место, как свое национальное достояние. Названия улиц, а где они были разные?