С улицы доносился нарастающий звук мощного двигателя. Боб открыл входную дверь, и мы увидели, как из черного джипа вышел парень. Он был в штатском, но в нем легко угадывался солдат. Все понимали, что время вышло.
– Все собрали? – строго спросил Боб.
– Так точно. Все готово, – отозвался парень.
– Пора, – мягко сказал Стив и, пожав руку Бобу, направился к машине.
Деймон крепко обнял меня, жадно впился в губы на несколько коротких мгновений.
– Люблю тебя, Рыжик. Жди нас, – шепнул он мне на ухо, слегка прикусив мочку.
Боб обменялся с Деймоном рукопожатием, и муж скрылся в недрах черного джипа.
***
Следующие дни проходили, как в тумане. Боб появлялся дома крайне редко и только для того, чтобы принять душ, переодеться и передать свежие новости, которых почти не было. Он даже ночевал в БСР.
Несмотря на то, что Эмбер выделила отдельную комнату для меня, я целыми днями торчала в гостиной у телевизора, не пропуская ни одного выпуска новостей, так и засыпая на диване. Я искала информацию в Сети, читала версии людей, правда, ничего действительно полезного не находила. Деймон звонил каждый день, но никаких подробностей не рассказывал, опасаясь, что сигнал будет перехвачен.
В один из вечеров очередной звонок вырвал меня из дремы. Я ответила, и на экране появился муж:
– Привет, красотка! – бодро заявил он. – Ты обещала мне не вешать нос!
Мне пришлось невольно улыбнуться.
– Мы готовы, Рыжик. Я пропаду на несколько дней, – его тон стал серьезным. – Мы собрали группу отличных ребят. Лучшие из лучших. Не только местные, многие из них прибыли из других уголков планеты. Я верну наших детей, Дженни. Обещаю.
Я смахнула слезу, стараясь держать себя в руках.
– Я так боюсь, – заскулила я. – Пожалуйста, будь осторожен.
– Я знаю, малыш. Скоро мы все будем вместе.
Он взъерошил волосы и снова посмотрел на меня:
– Люблю тебя, Рыжик. Мне пора. Скоро увидимся.
Экран почернел. Я снова уставилась в телевизор, но новости о секретной операции БСР там, естественно, не сообщались. Боб ни в этот вечер, ни следующим утром домой не вернулся. Я не находила места от тревоги и корила себя за то, что послушалась Деймона и осталась в Париже.
Первую ночь я не могла уснуть от переживаний, а вечером второго дня все же задремала на диване. Меня пытался вырвать из сна сильный дождь, но глаза никак не открывались. Ощущение было, словно я металась в постели с температурой. Раскат грома взорвался прямо над домом, сотрясая окна. Одним рывком я села на диване, когда словам диктора удалось прорваться сквозь мой сон: