Только сейчас, стоя на краю могилы, она осознала, что видит гроб. Изящный резной гроб с черной строгой крышкой и замысловатым узором на ней. Гроб – последний костюм человека, последний приют и последний дом, стены которого обезличивают его, как самая лучшая и вечная маска. Гроб не ассоциируется с умершим, совсем нет. Земле предают не того, кого ты любил, а только пустой фантик, оставшийся после него. Просто удивительно – она сама ездила в похоронное агентство пару дней назад, выбирала марки, размеры, пропорции и линии, заключала договоры, разговаривала с пастырем, совершенно не владея собой и не понимая, что делает. А вот теперь, она поняла: эта черная коробка – гроб. Гробы. Две точки невозврата.
Второй гроб в пяти шагах от первого. Маленький, и оттого, еще более ужасающий. Детский. Маленький пряничный домик сказочной ведьмы, способный вместить девочку восьми лет. На крышке гроба выгравированы строки из библии. Зачем она выбрала эту модель? Вдруг, ее дочке, Катрин, не понравится стиль или цвет? Что делать тогда? Она не знала и не помнила. Все, как в тумане. Спи, моя девочка, ложись в кроватку. Мама принесет одеяло и споет тебе колыбельную.
Вместо кроватки – маленький черный гроб. Вместо одеяла – двухметровый слой холодной земли, вместо колыбельной – торжественная речь священника, зачитывающего что-то донельзя тоскливое и болезненное. Крышка гроба заколочена. Закрытым его несли от самой церкви до кладбищенский ворот на руках, держась за эти блестящие ручки, а дальше двинулись по мощеной плиткой дорожке. То, что осталось от лица Катрин попытались исправить в морге, но даже самый лучший патологоанатом не смог бы ничего сделать. Гвозди вбили прямо там. Урсула больше никогда не видела лица собственной дочери.
Два гроба под тоскливым бледным небом и серыми дождевыми тучами. Пасти могил, такие ровные, такие правильные, такие бесконечно глубокие и черные распахнуты на одном участке – кажется, об этом договаривался Кальвин – вот он, рядом, в строгом пиджаке, со скорбным лицом и опустошенным взглядом, смотрит на гробы, но кажется, почти ничего не видит. В его правой руке покачивается небольшой зонт. Как предусмотрительно, но дождь пойдет только ближе к вечеру, если верить прогнозу погоды. Когда Урсула последний раз смотрела прогноз погоды? Кажется, еще до того, как раздался тот звонок из полиции поздно вечером, опустошивший всю ее жизнь, и превративший существование в какой-то невероятно абсурдный и нелепый сон.