Я был злорадством Керридвен
Не играй с богами в прятки,
Те – везде, а ты – лишь тут.
Как припустишь без оглядки,
Так они тебя найдут.
Не ищи к богам лазейку,
Не клади узкоколейку,
К ним дороги широки,
А мельчать им не с руки.
Боги, братец, не печатки,
Их незыблемы порядки;
Веришь, могут без затей
Жизнь прогнать промеж ногтей?
– Твою жизнь. Веришь? – хищно взглянула Керридвен на Блехериса.
Тому не нужно было много блуждать по лесам. Он знал, что следует делать. Среди священных камней принёс он подношение, и богиня, только этого и ждавшая, нашла его сама. Нет, она могла навестить бывшего почитателя, друга, единомышленника в любой удобный для неё момент, хоть во сне. Но зачем женщине, даже богине, являться, покуда её не приглашают?
Христианский священник тут же распластался ниц перед древней госпожой колдовства и мудрости.
– Угу-угу, – отозвалась она. – Свежо предание, да верю через раз. Что, борода, проморгал девку-то? Ох, люблю я над такими, как ты, пошутить! А пришёл-то чего?
– За помощью и милостью, госпожа.
– За милостью – это не ко мне. За милостью – это, например, в Эвраук, на паперть вашей главной базилики.
Блехерис удивленно приподнял голову.
– Я тоже люблю новые слова, – Керридвен почему-то сочла нужным объясниться. – Внуки, кстати, для меня – тоже новое пока ещё слово. По крайней мере, новое в нынешнюю эпоху.
– Внуки? – дерзнул забыться Блехерис и произнёс это вслух.
– Будет двойня, – слова Керридвен, периодически (и Блехерис это знал) сверявшейся с Котлом, мало кто подвергал сомнению. Кто же всё-таки подвергал, потом вспоминал об этом с большой неохотой.
– Вот что, Блез, – она назвала его, как и прежде, малым именем. Наверное, по привычке, – за то, что ты остался верен своей воспитаннице, я тебя пощажу. Хотя, видит Аннуин и вся его живность, я до сих пор борюсь с искушением проучить тебя на девять жизней вперёд. Да и девочку оставить не на кого: не приживётся она в моём доме, даже если я её полюблю как родную дочь. Слишком уж заморочили вы ей голову своим заморским Йессу. Морвран – бобыль и бирюк, ему никто, кроме себя, не нужен. А среди людей Придайна девочку оставлять нельзя.