До встречи, дорогая!
***
Сегодня у Алены на работе запарка. Вернее, запарка у исполнителей, что непосредственно верстают, наполняют сайт содержанием, подгоняют картинки в нужный формат, делают так, чтобы кнопки при нажатии открывали нужные ресурсы. Этим занимается Миша. Он—исполнитель, Алена,– креативщик. Ей не нужно засиживаться за служебным компом до упора, воюя с упрямыми кнопками. Так что кнопками сейчас занимаются двое. Ее муж, выбивая бесконечные дроби на клавиатуре. И я, одну за другой, расстёгивая их на рубашке Мишиной жены. Она предпочитает мужской тип одежды. Сегодня, правда, традиция соблюдена ровно наполовину. Сверху кремовая сорочка унисекс, снизу—вполне приличная офисная юбка. По версии для начальства,– Алена обсуждает эскизы с клиентом. Мишка же знает, что Алена дома. И даже знает, что со мной. Он сам попросил подбросить ее сначала до мастерской, забрать принтер из ремонта, потом до детского садика. Лифт отключен уже два дня, так что просьба доставить технику до места логична.
Пока она возилась с замком двери на лестничной площадке, я, пристроив груз на перила, любовался соблазнительными ногами и обтянутыми темно-синей юбкой формами. Открыв дверь, Алена пропустила вперед мальчика, потом, не оглядываясь, вошла сама, оставив дверь открытой. Я чуть подождал, пока мама с сыном разуются. И сразу отправился на кухню. Девушка появилась на пороге через минуту, под музыку Диснея.
–Чай, кофе?– как ни в чем не бывало, предложила хозяйка, ставя чайник на плиту.
На этот раз газ бодро вспыхнул, а спичка отправилась в пепельницу.
–Тебя,– озвучил свой вариант я.
С нижними застежками удобнее справляться, опустившись на стул. Выпрастываю края рубашки из-под юбки. Алена смотрит чуть свысока, не помогая мне, но и не мешая. Принтер мирно стоит на кухонном столе. Ребенок устроился перед телевизором в комнате. Сегодня у него мультики, которые в обычный день под запретом. У его мамы, кажется, тоже намечается то, что папа вряд ли одобрил бы.
На ней ослепительно белый кружевной лифчик. Странно, что не просвечивает через рубашку. Мои губы пускаются в путешествие по его верхним границам. Загорелая кожа Алены покрывается мелкими пупырышками. Спешу мелкими, почти невесомыми поцелуями одарить грудь над кружевами. Руки у Алены безвольно свисают, и вся она сейчас сама покорность обстоятельствам,– челка упала на глаза, голова стыдливо опущена, раздвинутые полы рубашки разошлись в сторону, обнажив живот. А в пупке у жены моего друга, оказывается, пирсинг. Хитро подмигивающий на свету голубоватый камешек.