Я поспешил дальше, стараясь не попасть Хирону под копыта.
– Что-то не видно других кентавров, – заметил я.
– Да, – печально сказал Хирон. – Боюсь, мои сородичи – дикий и грубый народ. Их можно встретить где-нибудь в глуши или на спортивных чемпионатах. Но только не здесь.
– Вы сказали, что вас зовут Хирон. Неужто вы…
Он улыбнулся:
– Тот самый Хирон из мифов? Воспитатель Геркулеса и остальных? Да, Перси, это я.
– Но почему вы не умерли?
Хирон помолчал, словно озадаченный моим вопросом.
– Честно говоря, не знаю, с чего бы это мне умирать. Да и по правде сказать, я не могу умереть. Видишь ли, тысячи лет назад боги исполнили мое желание: заниматься любимым делом, взращивать героев до тех пор, пока я буду нужен человечеству. Мне было даровано многое… но я многое потерял. Однако я по-прежнему здесь, а значит, по-прежнему нужен.
Я подумал, каково это – быть учителем целых три тысячи лет. Такое желание не оказалось бы среди первых пунктов в моем виш-листе.
– И вам никогда не бывает скучно?
– О нет, – заверил меня он. – Временами бывает ужасно грустно, но скучно – никогда.
– А почему грустно?
Хирон снова сделал вид, что не расслышал.
– О, погляди-ка, – сказал он. – Аннабет уже ждет нас.
Белокурая девчонка, которую я видел в Большом доме, читала книгу напротив последнего домика слева – домика номер одиннадцать.
Кода мы приблизились, она смерила меня взглядом, словно опять вспомнила, как я пускал слюни.
Я попытался разглядеть, какую книгу она читает, но не понял названия. Сначала я решил, что дело в дислексии. Но потом до меня дошло, что заглавие написано не по-английски. Буквы были похожи на греческие. Реально греческие. А еще в книге были изображения храмов, статуй и разных колонн, как в справочнике по архитектуре.
– Аннабет, – обратился к ней Хирон, – у меня урок по стрельбе из лука в полдень. Позаботишься о Перси?
– Да, сэр.
– Тебе в одиннадцатый домик, – сказал мне Хирон, указав на дверь. – Располагайся.
Одиннадцатый домик больше остальных походил на домик в старом летнем лагере (ключевое слово – «старом»). Порог почти стерся, краска облупилась. Над дверью красовался медицинский знак: жезл с крыльями, вокруг которого обвились две змеи. Как же он называется… Точно, кадуцей.
Внутри было полно мальчишек и девчонок – а вот кроватей было куда меньше. На полу повсюду были расстелены спальные мешки, как в спортзале, где Красный Крест устроил эвакуационный центр.