Глава вторая
Три старушки вяжут смертельные носки
Я уже привык, что со мной все время происходят всякие странности, но обычно жизнь быстро приходит в норму. Но на этот раз мучительная галлюцинация не желала заканчиваться ни на минуту. Остаток учебного года все в школе, казалось, надо мной прикалываются. Ученики невозмутимо делали вид, что миссис Керр – бойкая блондинка, которую я впервые в жизни увидел, когда она после той экскурсии вошла в наш автобус, – вела у нас математику с самого Рождества.
Время от времени я упоминал в разговорах миссис Доддз, надеясь раскусить притворщиков, но они смотрели на меня как на психа.
И я почти поверил, что никакой миссис Доддз никогда не было.
Почти.
Но Гроувер не мог меня обмануть. Когда я при нем произносил имя миссис Доддз, он нерешительно замолкал, а потом заявлял, что ее никогда не существовало. Но я-то знал, что он врет.
Дело было нечисто. В музее и правда случилось что-то странное.
Днем мне некогда было об этом размышлять, но по ночам я просыпался в холодном поту от кошмаров, в которых мне являлась миссис Доддз с когтями и кожистыми крыльями.
Погода продолжала чудить, и хорошего настроения мне это не прибавляло. Как-то ночью в моей комнате ветром распахнуло окно. Несколько дней спустя всего в пятидесяти милях от Академии Йэнси разразился самый мощный торнадо, какой только видели в Гудзон-Вэлли. На уроках обществознания нам рассказывали, что в этом году очень много самолетов разбились над Атлантикой, застигнутые врасплох внезапными вихрями.
У меня начали сдавать нервы, почти все время я ходил раздраженный. Перебивался с троек на двойки. Постоянно собачился с Нэнси Бобофит и ее подружками. И почти на каждом уроке меня выгоняли из класса.
В конце концов, когда учитель английского мистер Николл в миллионный раз спросил, почему я такой лоботряс и не желаю готовиться к диктантам, я сорвался и обозвал его забулдыгой. Что это значит, я и сам не знаю, но звучит отлично.
На следующей неделе директор отправил маме официальное уведомление о том, что в следующем году в Академии Йэнси меня не ждут.
Класс, сказал я себе. Просто класс.
Мне очень хотелось домой.
Хотелось к маме, в нашу квартирку в Верхнем Ист-Сайде, даже если при этом мне придется ходить в обычную школу и терпеть своего мерзкого отчима и его дружков, приходивших к нему поиграть в покер.