Я в страх свой провалился.
Контроль над разумом был бесполезен,
Эмоции затмили сознание моё.
Я взгляд спиной прочёл.
Весь страх ушёл в одно мгновенье, бесследно испарясь.
Я обернулся.
В гостинной за столом сидел старик, улыбкой надо мной дивясь.
Ты долго спишь — он пробурчал.
И приглашение к столу, взгляда жест направил.
Я сел.
Стол заправлен явствами богато.
Старик мне словно гостю дорогому предложил:
Угощайтесь, сэр!
После утреннего бега, сил вам набраться не мешает!
Он рассмеялся, я же побледнел.
Но как?
В чём фокус? — недоуменьем я спросил у старика.
Он ухмыльнулся, встал из — за стола, к камину подошёл,
Закурил от хвороста свою большую трубку
И лёгкою походкою по залу прогулкой отвечал:
Момента эпизод, что помутнение рассудка твоего сместил,
С тобой увы, постиг сегодня подленник курьёза.
Находишь власть не тех, кто хочет быть с тобой,
А тех, кто гонит дух твой из этих мест.
Но ты не бойся их, они мираж.
Но, что им надо от меня?
Да то же, что и мне:
Он так спокойно фразой отмахнулся,
Будто я, смерть свою нащупал голосом его.
Стоял он у окна, курил и вдаль смотрел,
Не обращая и внимания на то,
Как я встал из — за стола и в комнату свою пошёл.
Закрывшись, мыслями заполнил разум свой тщедушный.
До вечера добрался невредимым,
Не покидая комнаты своей.
Закат давно прощальный гимн пропел.
Открыл окно.
Двор шум вознёй заполнен.
Тень старика приветствует луны восход.
Но дед не чужд, делам земным.
Старик не замечая год прошедших,
Камина прислужником наставил сам себя,
Дров заготовкой, настырно рубкой принялся.
Кряхтя, потея, не отступая от заветной цели,
Поленья множил топора движеньем.
Дед с инструментом ладит, не зря он дровосеком слыл.
Размашесто, умело, искуссно пни крамсая.