Той ночью ей приснился спектакль такой яркий и захватывающий, что сразу захотелось его записать. Но время было четыре часа утра, а до начала конференции осталось только пять часов, что вызывало в душе дикую бурю гнева. Хотелось одновременно и выбежать из дому, и кого-то убить, и срочно позвонить в деканат и отменить все занятия, и броситься в постель и крепко заснуть, и сесть и погрузиться в работу, и собраться и пойти погулять по Москве, и повторить конспект лекции, и проверить написанные студентами работы. В конце концов она оказалась на кухне и занялась созерцанием холодильника. Ей так помогала абсолютная тишина квартиры, особенно в сочетании с буйством дождя на улице. Это создавало иллюзию защищенности и абсолютной уверенности в себе. Расслабившись и обретя душевную гармонию, она медленно пила холодный чай. В тот момент все казалось той абсолютной истиной, которую потеряло в суете повседневности человечество.
И сейчас Лоран жутко захотелось снова ощутить хоть кусочек того прекрасного момента. Но, как она ни настраивалась, вернуть прошлое было очень трудно. А собственные переживания вообще невозможно, только их отголоски. А это, согласитесь, только подделка, которая не идет ни в какое сравнение с оригиналом.
II
Сегодня, только проснувшись, Лоран ощутила жуткое желание остаться в постели и досмотреть сон. Но будильник явно не был с ней согласен и верещал на всю квартиру. И у нее разболелась голова. Интересно, от чего: от отчета, написанного поздней ночью, или от выпивки, когда отмечали защиту какого-то аспиранта. Наконец ей удалось сосредоточиться и вспомнить, что через час надо ехать в Институт (ее постоянное место работы в этой реальности). Там сегодня будет проходить конференция по проблемам социологии. А она обещала организаторам обязательно присутствовать, тем более что тезисы уже сданы. В общем, придется ехать. К этому следовало добавить, что после конференции у нее сразу начнутся практические занятия.
И вот сейчас, в самый неудачный момент у нее как раз и начался приступ депрессии, который мог перейти в агрессивное состояние. Конечно, Лоран никогда не смогла бы себя убить, но разбить что-то или покалечить себя вполне было ей по силам. Она вспомнила, что на четвертом курсе, когда сессия катилась псу под хвост, а все начинания рушились уже на первом этапе, она здорово порезала руку. Ее подруга могла только кудахтать по поводу хлипкости современного стекла, когда перевязывала ей руку и затем убирала остатки вазы. Но Лоран точно знала, что именно она снесла эту чертову вазу и специально подставила руку.