– Мне так неловко, – вдруг признался эльф. – Мы говорим только о моих друзьях. Я совсем ничего у вас не спросил, будто бы мне это неинтересно. А это вовсе не так.
– Не стоит… – Сейдж покачала головой. – Мне нравится с вами разговаривать. И мне нравится говорить не о себе. Право, я бы рада рассказать вам что-нибудь интересное, но… Мои родители давно умерли. Ни братьев, ни сестер. Да и друзей у меня, как у вас, к сожалению нет. Только моя лавка.
– Мне очень горько это слышать, – Нестор поджал губы. – Но теперь у вас есть друг.
Лирянка взглянула на него и искренне улыбнулась.
– Приятно это знать.
Эльф смущенно отвел взор и посмотрел на небо:
– Погода сегодня просто удивительная.
– Вам стало настолько со мной скучно, что вы решили обсудить погоду? – его спутница рассмеялась.
– Нет, что вы…
– Не переживайте, я всего лишь шучу. Как вы смотрите на то, чтобы я показала вам места, где обычно собираю ингредиенты для своих снадобий? У вас есть свободное время?
– О да, я был бы очень признателен, если бы вы украсили мое пребывание здесь.
– Я всегда отправляюсь в дорогу на рассвете, вам это подходит?
– Да, просто прекрасно.
Спутники продолжили свой путь молча. Казалось, что они боятся нарушить ту прекрасную атмосферу, которая воцарилась между ними за время их беседы. Когда лужайка закончилась, и они подошли к границе города, Сейдж развернулась:
– К сожалению, мне уже пора возвращаться в лавку. Я все еще не наняла других работников, так что приходится выкручиваться.
– Я все понимаю, – Нестор изобразил едва заметный поклон головой.
– Но мне очень понравилась эта прогулка, и я рада, что мы сумеем повторить ее снова. Чуть позже я дам вам знать, когда мы отправляемся.
– Буду с нетерпением ждать.
После этих слов лирянка удалилась. Эльф смотрел девушке вслед, пока ее силуэт полностью не затерялся среди ближайших домов, которые с его места выглядели как спичечные коробки.
Вернувшись в свою комнату в таверне, Нестор присел за стол – на нем были разложены все его пожитки. Там было множество листов с различными записями, похожих на дневник. На одном из них был нарисован портрет пятерых ребят – это был он и его друзья. Очевидно, нарисованные его рукой. Эльф потянулся к перу, чтобы сделать еще один набросок.
Сердце его было неспокойно из-за расставания со своими товарищами – никогда еще им не приходилось прощаться так надолго. Больше всего, конечно же, он переживал за Лидию. И хотя он сам поддержал решение девушки уйти, он не мог отделаться от чувства, что она, такая юная и невинная, столкнувшись с несправедливостью этого мира, уйдет в себя. Также Нестор был несколько взволнован из-за Пита, а точнее из-за его способности вляпываться в неприятности. Его нрав был таким буйным, неспокойным – он постоянно совал свой нос, куда не следовало.