– Я сам оставил ее на видном месте, – мужчина, так бережно относившийся к этой вещи, не был даже слегка удручен случившимся.
– Дети и к спрятанному ручки протянут, – подтвердил Кохан.
– Вот это – я, – Марсель принялся указывать пальцем на фигурки, с трудом смахивающие на лиров. – Юджин, сама Лидия…
– А почему у этого волчьи уши? – недоуменно поинтересовался Лютер.
– Да и вид у него какой-то недовольный, – согласился раскосый мужчина.
– Это Пит, – Марсель усмехнулся. – Вечно донимает Лидию, потому она таким его и нарисовала.
Уже в следующее мгновение рассказчик поник. Внезапно у него в памяти всплыл разговор со стариком в таверне, который утверждал, что у служивых не бывает семей и не остается друзей.
– Ребята, а что у вас? – наконец-то спросил он. – Кто ждет вас по ту сторону забора?
– У меня только матушка, – рыжий покачал головой. – Но она совсем уже хворает. Отец недавно отошел в мир иной, боюсь, ее это подкосило.
– Мне очень жаль.
– Да ничего, – Лютер махнул рукой. – Вот у Кохана жена на сносях! И сын маленький подрастает.
– Неужели? – Марсель перевел взгляд на другого товарища.
– Да, – нехотя ответил мужчина. – Джеральдина и Марик. Я не люблю об этом распространяться. Сразу же расспросы начинаются, упреки. Мол, бросил супругу и детей.
– Это ж кто так говорит? – Марсель нахмурился. – Будто бы ты булки проминаешь! Что может быть важнее службы на благо родины?
– Да и жалование приличное! – поддержал его Лютер. – Он все-все семье отдает!
– Настоящий мужчина, – Марсель кивнул.
– Так, ладно, – на лице Кохана появился оттенок смущения, – сейчас в краску меня вгоните. Живо успокоились!
Его спутники обменялись улыбками.
– Ты лучше расскажи-ка о своей единственной и неповторимой, – Кохан пихнул рыжего в плечо.
Лютер мгновенно съежился, застенчиво опуская глаза:
– Она не моя…
– Так, а вот это любопытно, – Марсель оживился. – И кто же твоя суженая?
– Суженая, если бы! – Кохан усмехнулся. – Он глаз положил на дочку короля!
– Шутишь? – Марсель тут же недоверчиво ухмыльнулся.
– Хотелось бы, да нет!
– Лютер, это правда?
– Она как-то пришла вместе с отцом, когда тому нужно было перекинуться парой слов с Бродериком… – едва слышно рассказывал паренек. – Ну, вот с тех пор я и… это…
– Без умолку: «Пенелопа, она такая… Пенелопа, самая-самая!» – принялся передразнивать его Кохан.