Глядя на графики производства и толстые пачки заявок на поставки, Анри поначалу не мог понять, зачем же людям этакая хуйня, которой они и вообразить себе не могли. Но потом он подумал: наступает двадцатый век, век технического прогресса. И мало кому захочется почувствовать себя "оставшимся за бортом" – особенно если сыновья, приходя из школы, рассказывают, как Жан (или Поль, или Мишель) хвастались "а вот вы не поверите, что есть теперь у нашего папá!" А значит… А значит, может быть, с таким трудом пойманная им "за хвост" идея не так уж и плоха?.. По крайней мере, с точки зрения состояния банковского счета самого Анри идея вот точно неплоха!
Огранизаторы же всемирной выставки отметили Анри Бонвилля почетным дипломом, где говорилось и о гениальном прозрении, и о самоотверженом труде, и об уже упомянутой "Техническим вестником" победе человеческого разума. На торжественном банкете, посвященном закрытию выставки, глава организационного комитета попросил тишины, взял с подноса бокал шампанского и произнес:
"Мадам и месье! Я хотел бы поднять этот бокал за нашего замечательного соотечественника, блестящего инженера и изобретателя Анри Бонвилля, присутствующего ныне в этом зале. Но не только, не только, мадам и месье! Также я предлагаю вам выпить за нашу великую родину, за прекрасную Францию! Ибо я убежден: ни сумрачный тевтонский гений, ни беспардонная предприимчивость Америки, ни чопорное лицемерие Англии, ни даже знаменитый русский "авось" не способны на создание настолько невообразимой хуйни!"