– Всё, что касается личности убитого, я принял во внимание, спасибо! Но у меня есть к вам конкретные вопросы.
– Всё скажу, спрашивайте! Мы хоть и не особо общались, но все друг у друга на виду, – зачастила опять женщина.
Калошин досадливо поднял руку, останавливая её трескотню:
– Здесь, в доме, вы часто бывали?
– Заходила иногда, муж бывал у него, он скажет, – махнула она головой на стоящего у неё за спиной мужчину.
– На ваш взгляд, здесь ничего не изменилось? Может быть, что-нибудь пропало?
Женщина принялась оглядываться, встала, прошлась по кухне, заглянула в комнату. Потом заглянула за занавеску в углу кухни. Там висела верхняя одежда, и стояли кирзовые сапоги. Соседка перебрала всю одежду и сказала:
– Не вижу пока только его большой сумки, хозяйственной. Она у него приметная: сбоку большой карман красочный. Я всё хотела себе такую, а он шутил, дескать, помру, заберёшь. Помер, а сумки-то и нет! – горестно развела она руками.
– Сержант, посмотри в сенях, – кивнул Калошин стоящему возле двери милиционеру, а сам вновь обратился к женщине: – Топор у него был?
– А как без топора у нас? Был, был! Да вы посмотрите в сарайке-то! – она направилась к двери.
– Мы посмотрим сами, – резко остановил её Калошин. Женщина согласно кивнула и села.
Сержант доложил, что нигде не нашел никакой сумки. Топор, которым, по мнению Карнаухова, мог быть нанесен удар Иконникову, также исчез. А когда Воронцов принес большой яркий лоскут, которым, по словам соседки, оказался карман хозяйственной сумки, отрезанный и выброшенный в сугроб во дворе, стало ясно: топор преступник мог унести с собой именно в этой сумке.
Вошедший в кухню Моршанский с брезгливостью оглядел оторванный карман, на котором были явно видны следы крови.
– Видимо, окровавленным топориком злоумышленник отрезал этот карман. Видишь, не хотел светиться с приметной сумкой. Та-ак, значит, и время у него было для всех этих манипуляций. Не спешил… Как думаешь, майор, почему? – Моршанский повернулся к Калошину.
– Знал, что никто не придет. Да и время было позднее: Карнаухов сказал, что смерть наступила вчера вечером, между десятью и двенадцатью часами. – Майор повернулся к соседке: – Вчера печка у него топилась? Не заметили?
– Топилась, топилась! Ближе к вечеру я выходила во двор и заметила, что у него из трубы шел густой дым: видимо, только затопил.