Но вернёмся к вопросу, о чём же просил Н. С. Хрущёв правительство СССР в 1930-х годах? Хрущёв просил правительство СССР разрешить судам Украины вынести больше приговоров к смертной казни, чем было установлено, разрешено правительством СССР, стремившимся ограничить количество смертных приговоров, выносимых судами. Данный факт характеризует его как человека, готового для достижения определённых целей на самые крайние меры. Чтобы не говорили о противниках Хрущёва, но в 1950-х годах им этого качества недоставало.
На мой взгляд, указанное качество не может дать значительных преимуществ в борьбе с людьми высокоинтеллектуальными. Полагаю, что Хрущёва поддерживали и продвигали к вершине власти все противники социалистического строя, Советского Союза. Они рассчитывали, что не Хрущёв будет управлять ими, а они будут управлять Хрущёвым, и стремились поставить его на место умершего И. В. Сталина.
Влияние оппозиции сразу после смерти Сталина на путь развития страны указывает на то, что в Советском Союзе при Сталине всё делалось по-русски, без большой крови, и оппозиция была только загнана в подполье, а не уничтожена. Вот эта оппозиция, многие представители которой являлись пятой колонной Запада, и была той третьей силой, которая способствовала приходу Хрущёва к власти над страной.
Этому приходу предшествовал целый ряд событий. 27 марта 1953 года Верховным Советом СССР была объявлена амнистия для заключённых, срок заключения которых не превышал пяти лет. Либералы пишут, что из мест заключения было освобождено свыше 1 млн. человек. Но эти данные вызывают недоверие, так как во всём СССР «на 1 января 1953 года в лагерях содержалось 1 727 970 заключённых» [24, с. 33]. С какой целью преступников выпустили на свободу? Без сомнения, с целью запугивания народа. То, что выпущенные преступники будут обворовывать, избивать и даже убивать трудящихся граждан страны и их детей, новое правительство не беспокоило. Это были первые противоречащие традициям и сути советского государства действия правительства. Сталин такого никогда себе не позволял. Его авторитет и власть опирались на трудящийся народ.
Вышеуказанное количество заключённых, содержавшихся в лагерях, в перерасчёте на количество жителей страны, было сопоставимо с количеством заключённых в странах Запада, и не было никакой объективной необходимости в их досрочном выпуске на свободу. В результате амнистии «в начале лета 1953 года Москву заполнили уголовники всех возрастов. Это была амнистия, о которой потом много писали и даже снимали кино. Видно, что, кроме амнистии, был какой-то знак, потому что поведение этих людей резко изменилось. Они дали бой обществу – осторожный, но открытый. Слухи, конечно, всё преувеличивали, но ужасных случаев рассказывали много… Склоны Ленинских гор были заполнены странными людьми. Они сидели кучками вокруг костров, что-то варили, играли в карты, при них была малолетняя шпана. Это были освобождённые по амнистии, нахлынувшие в Москву… Осенью по Москве стали ходить военные патрули – по паре солдат со штыками на поясе. Осматривали закоулки тщательно, были настороже. Сразу обстановка пришла в норму, но осадок у людей остался. Раньше казалось, что таких сбоев в нашей государственной машине быть не может. Кстати, в 1990 г., когда в больших городах демократической прессой были разогнаны органы правопорядка и начался быстрый рост преступности, правительство попыталось ввести патрулирование улиц военными вместе с милицией. Поднялся страшный крик, говорили чуть ли не о военной диктатуре. И главное, этот крик находил широкий отклик у горожан. Это производило очень тяжёлое впечатление – как будто люди вдруг утратили здравый смысл» [24, с. 36—37].