– А что тетя говорит? – женский голос по-английски дублировал информацию о полете.
– Это она по-английски все повторяет. – Привычно монотонно отвечала ребенку мать.
– А зачем по-английски? – не унимался почемучка.
Бузин отчего-то представил себе мозглявого и ушастого мальчишку лет пяти и раздраженно подытожил: «Поспал!».
– Чтобы англичанам было понятно. – Отвечала мать.
– А кто это англичане? – не унимался почемучка.
– Люди, которые живут в Англии.
– А англичане тоже в Новосибирск летят? А почему?
Бузин усмехнулся: «Действительно, с чего бы это им?»
– К папе на Новый год? Как мы? – не унимался малыш.
Почему-то представилось, что невидимая мама вздохнула.
– В гости, в гости.
– А почему англичане говорят по-английски? – Бузин прислушался: интересно, что она ответит?
– Прекрати баловаться с печеньем! Весь в крошках! Сядь спокойно, извертелся весь! – Голос матери сделался таким же высокочастотным, как и у сынульки.
«Получил, – с некоторой долей злорадства подумал Бузин, – сейчас будет обрыв коммуникации, и они успокоятся». Но, перед тем, как действительно примолкнуть, ребенок громко прокричал: «Долльчики, черртовски хороши!» – и звонко рассмеялся.
Лица, звуки, слова, – все тонуло вязкой и потливой дремоте, откуда-то выплыло выражение – «звучащие видения», нет, вдруг ставшие видимыми слова.
Бузину приснился пьяный шофер из поезда, на котором три месяца назад он ехал в Санкт-Петербург. В замызганном спортивном костюме, поджарый, кадыкастый и скуластый, с почерневшим от пьянства лицом, он пробирался по проходу плацкартного вагона к проводникам за очередной бутылкой водки. Его нещадно мотало, колотило о твердые углы, при этом, с таинственной ловкостью он избегал столкновений с людьми, беспрестанно бормоча себе под нос: «Дольчики, чертовски хороши!»
Ночь до Новосибирска ехал в плацкарте один. А в Новосибе подсели эти: примерно одного с ним возраста, веселые, общительные. Выпили за дорожку, разговорились. Оказалось, они едут в Питер, чтобы обратно своим ходом перегнать на продажу машины, кажется какие-то грузовые. Он удивился, что они не боятся пить, на что тот шофер ответил: «Шеф нам сказал, пейте в поезде, а на месте рты проволокой закручу». В застольном разговоре Бузин опрометчиво ляпнул, что едет защищать диссертацию по философии.
На следующий день они продолжили, поочередно мотаясь к проводнику за водкой. Бузин наотрез отказался, уткнувшись в книжку. Но время от времени, этот, с «дольчиками», приставал, дыша водочными парами: