Опешив, Света моргнула и тоскливо посмотрела на дверь. Психиатр у них не принимал, охранника не было – только тревожная кнопка и видеокамера в регистратуре, поэтому, если что, справляться придётся самой. Прецеденты уже были. Главное в таких случаях – не провоцировать клиента, который, как уже говорилось, всегда прав. Даже если он на приеме поёт песни, пляшет или играет на докторских нервах. До сих пор самым запоминающимся в практике Светланы был дед, решивший проверить профессиональный уровень сотрудников и их общую подготовку. В первый раз он изобразил у Светы в кабинете приступ эпилепсии, сожрав какую-то шипучую таблетку и весьма талантливо забившись на полу. Она тогда едва не сломала затейнику зубы, по инструкции впихивая между ними ложечку. Дед страшно обиделся и долго строчил жалобы. А через полгода заскучавший пенсионер устроил новое представление, ворвавшись в клинику с чулком на голове и потрясая деревянной кухонной толкушкой с криками: «У меня граната, конец вам, капиталисты!» Ушёл он крайне недовольный подготовкой сотрудников, которые не смогли «дать достойный отпор террористической атаке». Регистраторша Анжела, во время эксперимента с визгом рухнувшая на пол и сильно ударившаяся всем своим тщедушным телом, потом выпила все запасы пустырника и потребовала отгул.
И вот теперь, настороженно разглядывая эпатажную бабульку, Света судорожно прикидывала, чего ждать. Пенсионеров она вполне объяснимо опасалась. Дело в том, что, помимо работы в этом маленьком коммерческом медцентре, Светлана Михайловна Улановская имела счастье трудиться офтальмологом в районной поликлинике. А там основной контингент – именно пенсионеры. Да ещё какие! Это полные сил и жажды деятельности граждане нашей страны, оккупировавшие медучреждение и превратившие его в клуб по интересам. Они и ходили-то не столько на приём, сколько пообщаться в коридоре, поругать вороватую власть, врачей-недоучек, обнаглевшую молодёжь и, чего уж там, – поругаться между собой. С призывным воплем «Вас здесь не стояло» они с наслаждением втягивались в многоголосые свары, бились за справедливость и уходили домой с чувством выполненного долга.
Но если в поликлинике, переступив порог кабинета, пациенты становились приторно-вежливыми, то в платной медицине всё было с точностью до наоборот. Врач клиентам представлялся этакой грушей для битья без права голоса. Иногда Светлане казалось, что некоторые платили за приём именно с целью самоутвердиться, подзарядиться чужой энергией (как любила комментировать её рассказы про работу мама) и отбыть восвояси с чувством глубокого удовлетворения.