Если ты становился семьей Синтии, то оставался ею навсегда. Однако привыкла она ко мне не сразу. Нас с Митчеллом подростками познакомил мой двоюродный брат Мартин, но у нас не было отношений вплоть до 1974-го, пока мы вновь не столкнулись на вечеринке. Митчелл прорвался сквозь толпу и пригласил меня на танец. Забавно, ведь я знала, что если станцую с ним, то мы начнем встречаться, а если откажу, то отношениям не бывать. Я согласилась, и тогда мы стали парой. Мы были странной парочкой, если честно. Мне было 19, а он был старше на четыре года. Мое хипповское платье и шапка «бини» не сочетались с шикарными костюмами Митчелла. Но мы были вместе. Никто об этом не знал. У Митча была репутация дебошира. Мне казалось, все скажут: «Ты что, свихнулась?» Поэтому я решила держать отношения в тайне.
Поначалу Синтия здоровалась со мной, называя именем бывшей Митча: «Привет, Шерон». «Мама, это Дженис», – поправлял он ее сквозь сжатые зубы. «Прости, милая», – отвечала она. Но совсем скоро мы с Синтией стали очень дружны. Такими мы и оставались до конца. Я нежно звала ее Синти, и, несмотря на то что она была главой куда более безбашенной семьи, чем Ситоны, она была моей опорой, помогала мне в делах и эмоционально поддерживала многие годы. По сути, она стала моей второй мамой.
У Синтии был очень сильный, яркий характер. Она очень часто носила яркие красные принты, синие и зеленые тени и красила ногти. До того как выйти за отца Митчелла, Алека, она встречалась с джазовой легендой Ронни Скоттом. Синтия любила музыку и развлечения, а также увлекалась оккультизмом и духовными практиками. С ранних лет Эми хотела быть похожей на бабушку, которая казалась ей самой гламурной и невероятной.
Если на свете и был человек, которого Эми боялась, то это была Синтия. Она была из тех женщин, которым палец в рот не клади. Ее желания – закон. Если она что-то не одобряла, это было видно. Алекс вспоминает, как ее возмутило, что он не поздоровался с ней, перешагнув порог ее квартиры, когда ему было восемь лет. Он сделал это не специально, по упущению, но Синтия приняла все близко к сердцу. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, она наверняка отчитывает Эми. «Видишь! Я говорила тебе, что так и случится!» Могу даже представить ее голос.
Вот что точно: когда мы с Митчеллом развелись, я потеряла свой брак, но не лишилась его семьи. Я по-настоящему любила Синтию. В страшные несколько месяцев перед ее смертью от рака легких в 2006 году я навещала ее каждый день, разговаривала с ней и держала за руку. Мы все еще близки с сестрой Митчелла Мелоди. Уайнхаусы – любящая и щедрая семья. Однажды став их частью, я знала: что бы ни случилось, это не изменится.