Боюсь, что настанет день, когда это изменится. Я боюсь дня, когда Эми перестанет быть живой в моих мыслях и моем сердце. Я не хочу, чтобы он когда-нибудь наступил. И думаю, что не наступит. Я любила ее. Я всегда буду любить ее и скучать по всему, что с ней связано. Эми, храни ее Господь, была больше, чем сама жизнь.
Я замечаю, что постоянно говорю «храни ее Господь» после произнесения ее имени. Так я признаю, что Эми была непростой девочкой. Эми была одним из тех редких людей, которые что-то изменили. С самого начала, с младенчества, она была очень громкой, взбалмошной, напуганной и чувствительной. Она была сгустком эмоций – временами очаровательной, а временами невыносимой. В том числе из-за трудностей, через которые ей пришлось пройти, чтобы избавиться от зависимостей, укравших ее жизнь. Путь Эми не был прямым – он был извилистым, а ее жизнь – неоконченной. Абсолютно неестественный порядок вещей. Она оставила вопросы без ответов, и все годы после ее смерти я пытаюсь соединить разорванные нити ее невероятного существования.
Я «отдавала» Эми дважды: первый раз – алкоголю и наркотикам, второй – окончательно, 23 июля 2011 года, когда оборвалась ее короткая жизнь. Я не верю бесконечным спекуляциям о том, что Эми хотела умереть. Не было никаких сомнений, что она сражалась сама с собой и с тем, во что превратилась. Но Эми мечтала обзавестись детьми, а интерес к людям и жизни был большой частью ее самой. Но она была девушкой, отрицающей авторитеты, человеком, который всегда углублялся в происходящее больше окружающих. Она говорила мне: «Мам, я ненавижу заурядность. Я не хочу быть посредственной». Эми была кем угодно, но только не посредственной. Она обладала невероятным талантом и выжала из него все. Она выжала все из своих жизни и тела. Она считала себя непобедимой, но была такой же смертной, как и все мы. Я вспоминаю, как она с озорной улыбкой на лице постоянно говорила мне: «Упс, мам, я правда не хотела, чтобы так вышло. Я переборщила в этот раз, да?»
Я не ожидала, что потеряю Эми, когда это случилось. С первой ночи, когда я держала ее на руках, она была неотъемлемой и огромной частью моей жизни. Но в худшие годы ее наркотической зависимости я думала, что каждая наша встреча будет последней. Эми стала рабом наркотиков, и частички той дочери, что я вырастила, постепенно исчезали. В прошлом она сделала бы что угодно, чтобы добраться до меня, где бы я ни была, но с ухудшением зависимостей на нее стало сложно рассчитывать. Она не могла организовать себя без армии людей, которые расчищали ей дорогу и убирали за ней. Она стала одновременно очень сентиментальной и слишком раздражительной.