Мартынов посмотрел на следователя – не насмехается ли? Но Андрей Сергеевич сделал это скорее машинально, нежели в надежде получить хоть какой-то ответ на такой вопрос.
– Открыты, – подал голос из кабинета прокурор Василенко.
– И у меня, – подумав, поддержал его Храмов. – В смысле, дверь притворена, но замок был открыт. Ручку надави и…
– И входи, – поддержал Майснер.
Они тоже чувствовали себя не самым лучшим образом. Молчаливый следователь заставил всех рассесться по своим рабочим местам, позвал с собой лишь прокурора города и его заместителя. На третьем этаже веял дух нехороших перемен. Несмотря на открытые окна в кабинетах и выбитые стекла в конце коридора, у всех в носу стоял кислый запах сгоревшего пороха и сладкий – запекшейся крови.
– А кабинеты по нечетной стороне пустовали? – продолжал допытываться Лисин.
– Нет, там тоже находились наши сотрудники, – басил Мартынов, и юристы различных классов, сидевшие в кабинетах, чувствовали, что все закончится не просто плохо, а даже еще хуже, чем есть сейчас. – Зачем это вам?
– А затем, уважаемый Андрей Сергеевич, чтобы понять, какую цель преследовал убийца, поднимаясь на третий этаж.
– Какие же выводы вы сделали на основании наших ответов?
После паузы, расшифрованной сотрудниками как непонимание того момента, нужно ли отвечать на подобные глупые вопросы, они услышали:
– Кажется, времени прошло уже достаточно. Вам пора прийти в себя. Или вы из себя и не выходили? Тогда мне не кажется странным, что в ваше ведомство приходит человек и начинает палить из пистолета.
– Послушайте…
– Я не договорил!
Тут служащие прокуратуры подумали: «Ого!.. Так с Мартыновым еще никто не разговаривал без неприятных последствий для себя».
– Убийца заходит в прокуратуру и не начинает пальбу сразу же, прямо на первом этаже. Там его никто не интересует. Он поднимается на второй, где у вас расположен отдел по защите прав человека. Я не ошибаюсь?
– Все верно. – Горбунов, заместитель Мартынова, понимал проблемы шефа и пытался помочь ему.
Он тоже старался хмуриться, но изредка его лицо пересекала какая-то усмешка, быстрая, как молния.
– Отдел по защите прав человека убийцу тоже почему-то не интересует. – Лисин ходил по коридору, говорил медленно, голос его становился то яснее, то глуше. – Он поднимается на третий этаж, минует тридцатый кабинет. Не заботит его и тридцать второй, что позволяет сейчас прокурору отдела по надзору за соблюдением федерального законодательства Храмову отвечать на мои вопросы, а не лежать на полу. Этот человек уверенно заходит в тридцать четвертый кабинет и убивает прокурора Журова, находящегося там.