Общими усилиями мы-таки пробили брешь в обороне капитана. Сдался наш морской волк на милость победителей: выбросил руки к небу, резко махнул ими к земле и энергично направился к своей яхте. Мы же – за мои вещи и бегом за ним.
Теперь сидела я на палубе, старательно любуясь солнечными бликами на воде и пряча глаза от испепеляющих взглядов за темными очками.
Я состояла из белых брюк, светлых сандалий на босу ногу и белой рубашки с коротким рукавом и очень гармонично вливалась в общий цветовой фон. Но все равно не нравилась я местным дамам. Я даже приметила феерию горячего объяснения двух женщин с нашим капитаном: бедняга выглядел ужасно – он молча поднимал руки кверху и опускал глаза долу. Это, похоже, означало: он не в силах что-либо поделать, такова воля Всевышнего, а он лишь ничтожный раб Его. И мне что-то подсказывало, что речь идет о моей скромной персоне.
Я решила мирно просидеть, никого не трогая, упорно глядя в воду. До моего освобождения оставалось пять или шесть часов. Но мало-помалу все улеглось, и каждый занялся делом по душе.
Две дамы, показавшись голышом, скрылись на носу. К ним направились двое мужчин с белыми полотенцами в руках. Другие две женщины, как я подозревала – мои недоброжелательницы, в пляжном виде сидели рядом в пластмассовых шезлонгах, загорали: начались трудовые будни курортника.
Вышел еще один мужчина из боковых дверей капитанской рубки в обмундировании стандартного повара из голливудского кино: белый сюртук с коротким рукавом, головной убор в виде белого пенька, белые брюки и белые сандалии на босу ногу. Кстати, почти все мужчины, на мой взгляд, были лет пятидесяти.
Затем кок отправился на нос и через несколько минут – к корме, справился на английском о напитках. Позже подошел к еще одним таинственным гостям (почему таинственным, объясню позже). Наконец, корабельный повар скрылся на капитанском мостике. Меня он не замечал, как не замечают воздух.
Вскоре стряпчий вернулся с небольшим переносным холодильником для напитков. И, наконец, выдал гостям вожделенные холодные бутылочки минеральной воды и фужеры со льдом. Я принялась тоже искать какую-нибудь жидкость в своем, чем только не набитом, рюкзаке, но тщетно. К моему сердцу начало медленно подступать желчное чувство зависти.
Я укрывалась от жуткого солнца под тентом, сидя на маленьком складном табурете, и пыталась уяснить, сколько же человек может поместиться на этом кораблике.