Едва дождавшись, когда заветная колба остынет, мы потащили её в самый дальний и самый тёмный уголок чердака. Присматривались долго, пытаясь заметить характерное зеленоватое свечение.
– Вовчик, что ты пил с утра? – спросил я приятеля, продолжая всматриваться в темноту.
– А что? – так же, не отвлекаясь от созерцания, уточнил тот.
– Может, надо было что-нибудь специальное пить? Ну, с фосфором что-нибудь.
– А-а-а… – протянул Вовка и пожал плечами. – Чай пил. В чае фосфор есть?
– Не знаю, – честно признался я, а затем, словно вдруг опомнившись и вернувшись в реальность, уставился на Вовку. – Нету, наверное. Там вода и заварка… Ну сахар ещё. Не светится! Придётся теперь мою выпаривать, я молоко утром пил.
– А в молоке есть фосфор? – засомневался друг.
– Конечно, есть! А ты как думал!
Я понятия не имел, есть ли фосфор в молоке, но вот так легко сдаваться совсем уж не хотелось. Пришлось вести себя решительно и, для пущей убедительности, добавить:
– Там его вообще – завались.
Мы внимательно следили за процессом, и с каждой минутой скептицизм рос в арифметической прогрессии. Вначале казалось, что уж больно долго закипает. Потом, когда всё же закипело, Вовке не понравилось как именно кипит. Решили для верности плеснуть какой-нибудь кислоты. Плеснули серной, концентрированной. Закипело веселее. Мы тоже повеселели, но и слёзы на лицах выступили обильнее. Потом показалось, что слишком уж много кислоты плеснули. Она весь фосфор могла разъесть, и тогда – прахом все усилия. Добавили ещё какой-то жидкости…
Пыхнуло так, что я почувствовал, как от ресниц запахло горелым! Вовка отпрыгнул в сторону и даже взвизгнул от неожиданности. Над лабораторией повисло облако коричневого дыма, а в носу закрутило от резкого, едкого запаха. Глаза щипало. Горелка погасла. Бурление прекратилось.
Мы переглянулись. Вовка тяжело дышал, а его слезящиеся глаза были огромны. Уверен, что я выглядел не лучше, но когда наши взгляды встретились, мы нервно рассмеялись.
Оказалось, что в молоке фосфора тоже не было. Да и надоело нам выпаривать, если честно. Времени на создание оружия массового поражения оставалось всё меньше, и надо было торопиться спасать мир, а не размениваться на пустяки с писанием в пробирки.
Едва мы разложили химические приборы по местам, взяли каждый свою пробирку для отмывки дома от остатков фосфора и собрались уходить из лаборатории, как Вовка вдруг замер и настороженно прошептал: