– Может, он и не совершал хороших дел, твой брат, но он точно не убивал Серегиного сына, – проворчала Жанна, осторожно поднялась и медленно двинулась к выходу.
– Откуда такая уверенность? – Максим в два прыжка нагнал ее и оттеснил от двери. – Вот с чего ты, жирная корова, решила, что мой брат не убивал его пацана?! Боголюбов год его искал! Он весь город перерыл! Я с подельниками брата говорил, они в курсе, как Боголюбов землю носом рыл, чтобы выйти на след.
– Но подельники тоже не в курсе, так ведь?
Максим промолчал, его маетный взгляд метнулся к потолку. И голос Жанны окреп.
– Подельники твоего брата тоже ничего не знали об этом происшествии, разве нет?! Они в глаза не видели никакого Боголюбова Семена! И вообще не подозревали о его существовании. Как и твой брат… Думаю, что Боголюбов понял, что ошибся тогда. Потому он теперь и ищет убийцу мужа этой дамы. С чего бы тогда ему его искать, а?..
Воскобойников протяжно зевнул, потянулся с хрустом и, не открывая глаз, подумал, что никак не возьмет в толк, с чего это у него с раннего утра такое радужное настроение. Обычно каждое его утро бывало хмурым. Даже если за окном полыхало солнце и распевали птицы, а мама в кухне пекла его любимые блинчики, все равно он просыпался в раздражении. А сегодня по отливу подоконника молотит дождь, ветер треплет форточку у соседей этажом выше. Она всегда у них болтается в ветер, того гляди сорвет. И хоть говори, хоть нет, все без толку. И это всегда бывало причиной его неудовольствия, а сегодня…
И он тут же все вспомнил!
Валя и Серега Суворов были причиной его радужного утра. Точно, точно!
Кто такая Валя? Так это та самая женщина, с которой он вчера в обед столкнулся на собственной кухне. Та самая, которую маман оставила ему в подарок, уезжая к сестре навсегда. И угодила, между прочим! Еще как угодила!
– Здрасте, – здоровался вчера он, вваливаясь в кухню, где к обеду был накрыт стол, а на плите стояло сразу четыре кастрюли.
– Ой, здравствуйте! – обрадованно воскликнула женщина, вздрогнув, повернулась к нему от раковины, где что-то мыла и чистила. – Олег Иванович? Я Валя.
Она обтерла ладошку о передник и протянула ее Воскобойникову. Он осторожно пожал ее прохладные влажные пальцы.
– Сейчас будем обедать, – известила она его, говоря почему-то во множественном числе, хотя стол был накрыт на одну персону. – Вы руки мойте.