– Я люблю тебя!
– Будь реалистом. Попробуй схватить кусочек ветра, завернуть в бумагу запах жасмина, запечатать в пакет фрагмент радуги. Я не испытываю к тебе неприязни, просто вчера я была не такая, как сегодня. Возможно, завтра я решу расстаться с Ромкой, как сегодня с тобой. Это жизнь. Гармония с самим собой и окружающим пространством, движение вперёд – вот что важно.
– На улице пахнет осенью. Я похож на раскрашенный лист на ветке дерева, который представляет, что это и есть бесконечное счастье: висеть и излучать в пространство вокруг себя разноцветную радость. Просто он, как я десять минут назад, не знает, что его время закончилось.
– Глупости. Ты преувеличиваешь, сгущаешь краски. Посмотри, сколько вокруг красивых девчонок.
– Мне не нужны другие. Я люблю только тебя.
– Ты меня выдумал, Егор. Я обыкновенная, как миллион других. У меня такие же руки, ноги и губы.
– А у Ромки? Что у меня не так с руками и губами? Он прилетел с другой планеты?
– Вовсе нет. Знаешь, что такое резонанс? Это когда совпадают колебания. А у меня с Ромкой сходство ощущений, предпочтений и вкусов… во всём. Понимаешь? Я душой почувствовала, что он мой, родной.
– Получается, что ты отворяешь дверь души для него, а меня отправляешь в пустоту одиночества, изгоняешь из рая? Неужели непонятно что жизнь без тебя теряет смысл? Ты подарила мне любовь, теперь забираешь её обратно. Как сувенир, как безделушку.
– Не усложняй. Я оставляю тебе удивительные воспоминания. Разве этого мало? Ну… последний поцелуй?
– Тогда в лоб, как покойника. Мы же прощаемся навсегда, так?
– Нет, не так. Я не подарок, не приз… я имею право забрать себя обратно, только и всего. Это не фатально.
Света развернулась и выбежала.
Егор видел, что в её глазах блеснули слёзы. Значит, есть надежда, что любимая когда-нибудь вернётся.
Вагонная суета понемногу улеглась, пассажиры угомонились.
– Как хорошо, – подумал Виктор, – что купил билет в купейный вагон.
Только что по пути из вагона-ресторана пришлось преодолеть едва не половину состава, где в тесных сотах пассажирских купе неприятно пульсировал глухой раздражающий гул.
Несколько дней Виктор был в командировке, теперь возвращался в посёлок, где ему предстояло, как молодому специалисту, работать ещё года два.
Спать юноша привык голышом, поскольку довольно долго уже жил один, потому сразу начал раздеваться. Тело у него было сбитое, спортивное, не стыдно показать такое. Только кому?