– Ты знала покойника? – встрепенулся остряк.
– Мы жили в соседних домах когда-то. Детьми вместе играли. Можно сказать, дружили. Потом потерялись… И вот… через столько лет тут… – Она не смогла договорить, расплакалась. Но сразу же вернулась к вопросу, который задала в самом начале. – Почему нам не заклеили рты?
– Маньяк хочет послушать, о чем мы разговариваем? – выдал очередное предположение красавчик в «Армани».
– Ты думаешь, тут есть микрофоны?
– Возможно.
– Скорее, камеры, – подала голос блондинка.
– Нет, камер нет, – покачал головой «бесноватый». – Я уже изучил помещение.
– Может, скрытые? – предположил остряк.
– А смысл их устанавливать?
– Чтоб мы думали, что их нет.
– Не знаю, возможно…
– Если нет камер, – продолжал стоять на своем остряк, – то какой смысл устраивать спектакли? С музыкой и постановочными сценами в стиле «саспенс»…
– Каком стиле? – не понял «бесноватый».
– Саспенс – неопределенность, тревога, напряженное ожидание, если с английского перевести, – пояснил красавчик. – Любимый стиль Хичкока. В его фильмах всегда нагнетался ужас чуть ли не до самого финала.
– При чем тут Хичкок и его картины? – возмутилась Лида. – Наш режиссер ставит сцены в стиле «саспенс» не для зрителя, а для себя. Он наслаждается увиденным вживую, а не на экране.
– И все же, думаю, камеры есть, – гнул свою линию остряк. – Причем все записывается и пересматривается…
– Боже, слышали бы вы себя! – с надрывом произнесла «птичка». Русоволосая барышня с тонким голоском напоминала Лиде воробушка. И масть та же – серенькая. И голосок «чирик-чирик». Даже сейчас, когда он срывается. – Перед вами труп, а вы про Хичкока! Еще обсудите «Камеди клаб». Вон у вас и резидент есть!
Все поняли, о ком она. А вот ее агрессию – нет. К тому же претензия была необоснованной – пленники пытались разобраться в происходящем. А что немного отвлеклись, так это нормальное течение разговора…
Пусть и при трупе!
– Кто-нибудь видит, что у меня на шее? – спросил «бесноватый» после того, как обозвал русоволосую истеричкой. Естественно присовокупив к существительному матерное прилагательное.
– Я пытался рассмотреть, – откликнулся «резидент Камеди». – Но не получилось.
– Больно, – поморщился «бесноватый».
И тут снова заиграла музыка. На сей раз лирическая. Лида узнала ее. «Лунную сонату» Бетховена. Она обожала ее. Даже научилась играть на фортепиано. Пела прекрасно, а вот музыкальными инструментами не владела.