Трель мобильного телефона заставила Доктора опустить бинокль, он потянулся к футляру на поясе.
– Да, слушаю, – произнес Лонгвэй с едва заметным прибалтийским акцентом. – Что, появился подходящий кандидат? Хорошенько его прокачайте… Только без особой грубости: вдруг ошибка, чтобы не было ненужного резонанса. Это понятно? Тогда до встречи, вернее, жду звонка.
Сунув трубку в футляр, Доктор посмотрел на морскую гладь. Солнце уже закатилось за горы, вода из изумрудно-зеленой превратилась в свинцово-серую, желание творить «бессмертные шедевры» улетучилось.
Сложив кисти и краски в мольберт и хлопнув крышкой, Лонгвэй с сожалением подумал о том, что в последнее время писать морские сюжеты ему изрядно надоело, но менять амплуа на данном «историческом» отрезке было невозможно.
«Может, перейти на компьютерную печать на холсте, – направляясь размашистыми шагами к своему «Форду», подумал Роберт. – Хорошую фотографию сделал, немного отретушировал кистью – и вуаля, готов новый «шедевр». Никто ничего не заподозрит, все равно мою мазню скупает только «фирма». Китайцы этими технологиями уже который год дурят полмира…»
Пробивающиеся сквозь штору лучи солнца освещали нагую женщину. Шаловливые солнечные зайчики крадучись передвигались по соблазнительным изгибам гладкой кожи, точеным ножкам. Казалось, сама природа ласкает спящую красавицу.
Вот уже полчаса адмирал Луис Хорхе Мартинес наслаждался созерцанием тела своей любовницы. Хилари, сорокалетняя вдова, не выглядела на свои годы – это была высокая, спортивного сложения женщина, с длинными ногами, плоским животом и большой грудью с коричневыми пирамидальной формы сосками. Ее узкую спину прикрывали вьющиеся волосы цвета золота. В бездонные голубые глаза, покрытые нежным пушком щеки с ямочками и пухлые чувственные губы Мартинес влюбился с первого взгляда, с самой первой встречи. Она произошла два года назад, когда наследница свалившихся на нее миллионов отправилась в турне, пытаясь развеять печаль и тоску по внезапно почившему в бозе супругу. Хилари не была похожа на местных женщин, в жилах которых кипела кровь латиноамериканских идальго. Тем не менее златовласая красавица оказалась неожиданно страстной и влюбчивой, не хуже оперной Кармен. Их роман вспыхнул под рождественский фейерверк и продлился целый месяц, а потом Хилари вынуждена была уехать по делам, чтобы вскоре вернуться полноценной хозяйкой старинной гасиенды «Санта-Розалия». Теперь их страстные встречи приобрели постоянный характер. Любовный вихрь не на шутку вскружил голову уже не молодого адмирала, на задний план сразу отошли жена, пятеро детей и даже служба и карьера, о которой он мечтал едва ли не с младенчества. В объятиях любимой златовласки матерый морской волк таял, словно восковая свеча. Вскоре к страсти сексуальной добавился еще один всепожирающий порок.