– Утаить, это значит соврать? – Полуутвердительно-полувопросительно поинтересовался Башмаков.
– Э, нет. – Мотнул головой старик. – Утаить, это значит не сказать всей правды. Иногда бывает надо утаить, что-то маленькое, чтобы не случилось большое несчастье, так-то Николай.
Фитиль мерцал неверным, тусклым светом, по стенам комнаты плясали две человеческих тени, шел неторопливый, степенный разговор.
– Я буду стараться жить по совести, – сказал Башмаков, – хотя это будет и нелегко.
Дед встал, подошел к серванту и, открыв его, извлек оттуда холщовый мешочек, затем он взял газету, лежавшую на серванте и сел к столу. Старик оторвал от газеты полосу, развязал мешочек и извлек из него щепотку видимо табаку.
– Подымишь? – Спросил он Башмакова.
– Нет, спасибо Степан Васильевич, я не курю.
– Молодец. Ну а я подымлю, табачок то, он хорошо ум проясняет.
Скрутив из газеты длинный кулечек, дед согнул его пополам так, что в результате его манипуляций получилась козья ножка, старик насыпал в нее табак. Покрутив ее в пальцах и примяв табак, он, поднес ее к фитилю, когда бумага загорелась, дунул на нее и, потушив огонь, раскурил табак. Башмаков, не будучи курильщиком, закашлял от табачного дыма. Вокруг деда расплылся табачный туман, и из него раздался его голос:
– Скажи-ка мне, Николай, как тебя называла жена?
Башмаков замялся, но все-таки решил, ответить как есть, хотя и ждал, что старик будет смеяться над его прозвищем. Но тот, услышав ответ, даже не улыбнулся.
– Однако не уважала она тебя. Негоже человеку жить под кличкой, словно собака какая – старик задумался на минуту и произнес:– Если человек позволит, чтобы с ним обращались как с собакой, то он всю жизнь будет хвостом махать. Люди встречают по одежке, а провожают по поступкам твоим. Как поступишь, так и проводят. И главное в своей жизни – это никогда не вспоминай плохое, тогда оно не будет тяготить тебя и тянуть назад.
Старик замолчал, попыхивая козьей ножкой. В наступившей тишине слышалось лишь потрескивание фитиля. Наступило молчание, и Николай задал вопрос, давно мучивший его.
– Степан Васильевич, а вы здесь давно живете? Как называется эта деревня и вообще, что здесь случилось, где все жители?
–А ты что же, ничего не знаешь?– Ответив вопросом на вопрос, встрепенулся дед, и, получив в ответ отрицательное движение головы Николая, произнес: