– Я не останусь. Верочку в «Метелицу» повезу – выгуливать.
– Тогда на следующей недели я заеду.
– Договорились.
– Ну, всё тогда. Пойдём, у меня ужин через пять минут.
– Дисциплина превыше всего? – хохотнул Владислав Петрович.
– Естественно.
– У тебя не забалуешь, Алексеич.
– А ты думал, генеральские погоны просто так достаются что ли?
– Твоя правда, – хмыкнул Елисеев и поднялся с кресла. – Ну, пойдем, я хоть на Настеньку -красавицу полюбуюсь одним глазком.
– Что-то ты зачастил любоваться Настенькой, друг мой, – холодно заметил отчим.
– Побойся бога, Гриша! – возмутился Владислав Петрович, я же от шока чуть с подоконника не грохнулась.
– А что? Твоей Верочке сколько? Двадцать-то есть?
– Ну, ты не сравнивай. Верочка уже и Крым, и рым… А на Настеньку дышать -то лишний раз страшно.
– Вот и не дыши.
– Иди ты, Гришка! Я на дитё ваше не засматриваюсь, а присматриваю Виталику. Вернется с Америки, познакомить надо. Может, глядишь, понравиться орлу моему, – выдал он на полном серьёзе. У меня же было ощущение, что я попала в палату к недолеченым.
– Опоздал ты со своим орлом, Петрович, мой её уже лет пять назад присмотрел, – со смешком отозвался папа Гриша, а у меня внутри всё мгновенно вскипело, передернуло всю, стоило только услышать ненавистное имя.
– Яшка что ли? – удивленно воскликнул Елисеев.
– Ну. Приедет на каникулы, и коршуном вокруг неё вьётся, глаз не сводит. Смешно так.
Стервятником! – выплюнула я про себя и посмотрела на свои ладони в мелких, белёсых шрамах. Смешно ему.
– Влюбился, – добродушно отозвался Владислав Петрович, и смешно стало уже мне.
Яша Можайский и влюбился – это что-то из разряда фантастики, а если в сюжет вплести еще и меня, то это будет фантастика с элементами боевика и хоррора. Хорошо, что мужчины, наконец-то, покинули библиотеку, потому что сдержать смешок у меня не получилось, хотя смешного в этом было очень мало, как и в том, что в холле часы пробили восемь часов.
Супер! Я опоздала на ужин.
Всё, Настенька, теперь можешь точно попрощаться с фестом и ужином.
Впрочем…
– Что мне ужин, что мне фест, если светит переезд?! – пропела я и тяжело вздохнув, выползла из своего укрытия, прихватив дебильную книжонку.
Забросив ее на дальнюю полку, еще раз тяжело вздохнула и поплелась получать заслуженный нагоняй. А всё из-за этого проклятого женского любопытства. Вот ничему нас история Евы не учит. НИЧЕМУ!