– Спасибо, – словно что-то почувствовав, прервала Настенька ход моих мыслей.
– За правду не благодарят. Ты очень талантлива.
– Правда? – робко уточнила она, словно никогда раньше не слышала ничего подобного.
– Правда, Сластён, – улыбнувшись, шепнул я и не удержавшись, заправил ей прядь волос за ушко, ласково коснувшись порозовевшей щёчки, отчего пальцы, будто током прошило.
Настя тяжело сглотнула, наши взгляды встретились, и у меня кровь вскипела. Смотрел в эти наивные, горящие глаза, ещё не умеющие скрывать свои чувства и желания, и голову терял. Все благие намерения летели к такой –то матери.
Я её хотел. Хотел зверски, нестерпимо, до ломоты во всем теле. И не просто отыметь, а себе. Надолго. Вот такую чистую, сладкую, нетронутую, нежную. Утонуть в ней, захлебнуться, жадно вылизать всю, сожрать…
Словно в ответ на мои больные фантазии у Насти заурчало в животе. Меня это, конечно, ничуть не отрезвило, а вот Сластёнка смутилась: нервно усмехнулась и отстранившись, нарушила звенящую от зашкаливающего напряжения тишину.
– Кушать хочу, – покраснев, призналась она. – Всегда, когда понервничаю, аппетит просыпается.
Я хмыкнул и попытался усмирить своих демонов, но они оказались шустрее…
– Ну, тогда поехали кушать, – предложил прежде, чем понял, куда меня понесло.
– Поехали, – без раздумий согласилась она, сводя на «нет» мои попытки обрести хоть какую-то порядочность. – Только мне нужно сначала позвонить, предупредить, что задержусь.
– Конечно, бабушку нельзя заставлять волноваться, – усмехнувшись, кивнул я.
Настька поспешила отвести взгляд, убеждая, что чего-то она привирает насчёт своей бабки.
Выяснять это сейчас я, конечно, не собирался, но на будущее пометку сделал.
На какое будущее, Серёжа? – тут же уличили меня остатки совести. – Покорми ласточку и отпусти, пусть летает дальше, не ломай крылышки.
Поскольку мне не хотелось трахать себе мозг, то я решил, что именно так и поступлю. В конце концов, всё равно бы заехал пообедать, а с Настькой хоть не скучно.
Пока она договаривалась с бабкой, я отблагодарил медперсонал, позвонил в ресторан, чтобы к нашему приезду уже всё было готово, а после скинул Лёхе сообщение, чтобы перекантовался где-то час с Розелайдой.
У Сластёны, видимо, возникли какие-то проблемы, потому что из динамика орали во всю глотку, и хоть слов было не разобрать, голос явно принадлежал не бабке, а матери.