Я считал, что народ, вернее население данного периода выражается в настоящем – спорах и драках партий, политиков, средств массовой информации, и это совсем не тот святой народ, что осел у нас в памяти от чтения классиков старой и новой культуры. Население живет земной жизнью времени, не понимая, куда его ведут.
Вышел к трибуне французский политолог, лысый еврей с отвислой нижней губой, успокаивая зал, осторожно обрисовал ситуацию в мире:
– Раньше противостояние обеспечивало мир. Сейчас конфликты обнажаются и разворачиваются. Соотношение уже не сил, а слабостей. Запад не располагает силами влияния и контроля. Универсальные права людей приобрели необычайную актуальность благодаря революции в средствах коммуникации. Возникли силы доверия и мировой солидарности. Оборотная сторона – агрессивность либеральных демократий по отношению к иным режимам. Не повлекут ли страсти обострение индивидуального и социального насилия, компенсируя утрату роли войны?
Как это верно! – соглашался я по поводу каждого выступления. Все еще был внушаем – верил одному оратору с, казалось бы, неопровержимыми мыслями, и тут же другому, тоже неопровержимо доказывающему противоположные мысли.
Мне понравился худенький академик Петлянов, с остренькой бородкой и в шапочке философа, член Совета Движения «За новый мир», которого прочили на звание «совести эпохи». Несмелым голосом он защищал философию непрерывного творения.
– Иисус возносил «употребляющих усилие» для восхищения Царствия небесного. Большая часть человека – вне его, он в становлении. Он – это постоянное усилие стать человеком, состояние не естественное, а творящее непрерывно, и культура – это не «знание», а усилие и одновременно умение практиковать сложность и разнообразие жизни.
Все наши трудности академик объяснял так: человек не может выдержать себя, а не другого, страшится, что у него там, внутри. Это ведет к войне, погрому, революции.
Это было и мое стремление – выйти за изгородь обыденного застойного сознания. Много в мире накоплено опыта и знаний, но они находятся в разобранном виде, неодушевленные, и оживают лишь в каждом отдельном человеке, который собирает и одушевляет их, наполняя своим смыслом. Только через отдельного человека оживает мир, и рождается свой собственный взгляд. Но трудно отличить в спорящих, кто собрал и оживил мертвый материал опыта и знаний поколений, а кто выдает чужое за свое, не предлагая иных убеждений, кроме внушенных пропагандой. И сознавая, что не умнее, мстительно набрасывается на инакомыслящих. Только осмысленный, оживший опыт поколений делает личность, идущую своей тропой.