Написать жизнеописание князя Михаила Илларионовича есть труд огромный, но тем не менее труд необходимый, в особенности в настоящее время, когда, после безотчетных восторгов, проявляется столь же безотчетное осуждение того, что до сих пор составляло достояние нашей народной славы. Будем строги, но будем же и справедливы, и не побоимся называть великим полководцем того, кто действительно был великий полководец; скажем это во всеуслышание европейского мира, где часто пристрастно или произвольно произносят о нас суждение, и вообще потому, что мы сами готовы сегодня наложить руку на то, чем восхищались или чему удивлялись еще вчера..
В настоящее время явилось несколько статей о кампаниях 1812 года; две из них, «Сражение при Лубине» и «Последнее время пред войною 1812 года, принадлежат г.-м. Богдановичу и суть отрывки из приготовляемой им к печатанию «Истории Отечественной Войны»; оба эти отрывка показывают, что автор пользовался многими драгоценными материалами, неизвестными, или оставленными без внимания генералом Михайловским-Данилевским. Одно уже это должно сделать сочинение генерал-майора Богдановича важным пособием для изучения столь многозначительного события в истории нашего отечества; но из напечатанных отрывков не видно, каково будет мнение автора об одном из главных героев 1812 года, Кутузове, а это составляет самую труднейшую задачу, ибо как отдать справедливость забытым прежним историком деятелям великой эпохи и в то же время не затемнить славы вождя, избранного на подвиг общим голосом всей России?.. Здесь из ложно понимаемого беспристрастия можно впасть в крайности, и, желая быть новым, можно сделаться несправедливым. В эту именно ошибку впал Тьер, обнаруживший, в четырнадцатом томе своей «Истории Консульства и Империи», самое забавное незнание обстоятельств жизни Кутузова и грубое пристрастие, когда начал говорить о степени участия Кутузова в событиях кампаний 1805 и 1812 года. Сочинение Тьера вызвало возражение со стороны ближайшего наследника покойного фельдмаршала; но возражение это ныне парализовано рядом весьма коротких отрывков, появляющихся в той же газете, где было напечатано возражение на Тьера в защиту Кутузова. Отрывки, о которых говорим мы, имеющие между собою мало общего и почти бессвязные, печатаются в «Северной Пчеле», под заглавием: Несколько мыслей по поводу двух сочинений об Отечественной Войне, вышедших в 1856 и 1857 годах. Собственно говоря, «Мысли» были высказаны в первых двух отрывках, а затем автор (хотя до сих пор и не подписавший своего имени, но в котором, по частым ссылкам на преждеизданные сочинения, нельзя не узнать известного И. П. Липранди) начинает скромное повествование о своей деятельности в 1812 году, о значении тогдашнего генерального штаба в армии и прочих, по-видимому, очень важных для него и очень неважных для публики, предметах, пересыпая эти разглагольствия нападками на сочинение генерала Михайловского-Данилевского и опровержением некоторых мест из его действительно невнимательно составленного повествования. Направление и взгляд автора большею частию знакомы из преждеизданного г. Липранди сочинения «О настоящих причинах гибели Наполеоновых полчищ в России» и пр.; но на этот раз г. Липранди не ограничивается одним только разбором кампании 1812 года; он высказывает свои собственные мысли о теории военного искусства, раздает венки тем, кто ему нравится, и с безусловною строгостию поступает с теми, кто заслужил его немилость. Подождем, чем это окончится, но на первый раз не можем удержаться от того, чтобы не высказать, какое тяжелое чувство производит на душу повторение г. Липранди словца «я», при всех возможных случаях: нужно ли решить современные вопросы военной науки, или сказать как должно писать историю, или пояснить, что такое настоящий и ненастоящий генеральный штаб – г. Липранди берет себя и свое я исходною точкою. Называя себя сам человеком необразованным (в военной теории), г. Липранди смело судит и рядит обо всем.