Маг толкнул створку, и дверь послушно открылась.
Там, за порогом, в золотистом свете поискового заклинания перед ними открылся полутёмный подземный алтарный зал.
– Стойте! – сказал Горан друзьям, остановившись у двери. – Не торопитесь. Пусть даже мы и входим без спроса, но почтения к Хардошу это не отменяет.
Маг прошёл арку двери, поклонился прямо на пороге и громко произнёс:
– Мы не воры и не разбойники, а пришли с добрыми намерениями.
Следом за ним в алтарный зал вступили Дорил с Вейго и поклонились, прежде чем начали разглядывать место, куда они попали.
Это была природная пещера с высоким потолком и шероховатыми терракотового оттенка стенами, украшенными барельефами. Магическое сияние позволяло разглядеть узоры из камня, разбегающиеся по тёмному своду и по постаментам, стоящим в нишах.
Слева у стены возвышалась большая статуя Хардоша из редкого жемчужного мрамора. Она была раза в два выше человеческого роста. У подножия статуи расположился точно такой же, как и на поверхности, алтарный камень. Однако в отличие от верхнего он был абсолютно цел, без сколов и царапин. Именно его покрывала пульсирующая золотистая полусфера, освещающая всё вокруг.
Чуть мерцающая в таком свете статуя Хардоша выглядела фантастически. Бог – оборотень представал как стройный широкоплечий молодой мужчина с волнистыми рассыпанными по плечам волосами. Он был одет в что-то вроде рубашки с плотно прилегающей к телу жилеткой длиной чуть ниже пояса, а свободные штаны, обхватывающие крепкие ноги, были заправлены в низкие сапоги.
Бог опирался на посох. У его ног толпились искусно вырезанные фигурки разных зверей, а на плече сидела птица.
Хардош был единым богом для оборотней всех звериных ипостасей и покровителем всех животных в королевстве.
Горан медленно подошёл к алтарю, преклонил колено. Вейго без раздумий шагнул к Горану и тоже преклонил колено. Почтение к Хардошу текло в его жилах с самого детства.
– Прав был отец, настаивая, чтобы я оставил все свои дела и поехал сюда с Дорилом, – подумал оборотень, ощущая в груди внезапно накатившее на него щемящее чувство важности происходящего. – Я просто обязан был находиться здесь в этот момент.
Дорил на мгновение замялся, а потом присоединился к друзьям и тоже преклонил колено.
– Мы хотим добра и исправить то, что ещё можно исправить, – сказал он глубоким звучным баритоном, подняв к статуе бога – оборотня твёрдый взгляд.