Она снова начала качать качели – вверх-вниз.
– Я хотела, чтобы ты знала, что всегда можешь рассказать мне о чем угодно, Файя. Я хочу знать обо всех твоих секс-приключениях с пожилым хозяином кафе. И, кроме того, мелочей в твоей жизни не бывает. Я имею в виду – ты только посмотри на свои сиськи!
Она громко рассмеялась, откинув голову назад. Когда Файя смеялась, вся вселенная чувствовала ее радость.
– Знаю! Эти сиськи – не шутка!
– Наверное, нам нужно возвращаться, пока тебя не уволили, – заметила я.
– Если он меня уволит, то в его жизни останутся одни синеяйцевые мужики.
– Файя… – Я покраснела и оглянулась на людей, смотрящих в нашу сторону. – Фильтруй речь!
– Фильтры – это для сигарет, а не для людей, Лиз, – пошутила она. Мы направились обратно в кафе, она снова взяла меня под руку, подладив шаг под мою походку. – Я рада, что ты вроде как вернулась, Лиз, – прошептала Файя, положив голову мне на плечо.
– «Вроде как»? Что ты этим хочешь сказать? Я здесь, я вернулась.
Она взглянула на меня с понимающей улыбкой.
– Пока еще нет. Но очень скоро ты вернешься, крошка.
Невероятно, как она могла рассмотреть мою боль под внешней веселостью. Я придвинулась ближе к подруге, зная, что не захочу расставаться с ней в ближайшее время.
– Лиз, и тебе хватило наглости уехать вместе с Эммой и даже не позвонить мне! – бранила меня мама по телефону. Мы с Эммой жили в нашем доме уже два дня, а мама позвонила мне только теперь. Либо из-за того, что она была зла на меня, потому что я всего лишь оставила ей записку, либо она все это время слонялась по городу с каким-нибудь мужчиной и только сейчас вернулась домой.
Я склонялась ко второму варианту.
– Извини, но ты же знала, что мы собираемся уехать… Нам был нужен новый старт, – попыталась объяснить я.
– Новый старт в старом доме? Это полная бессмыслица.
Я и не ожидала, что она поймет, поэтому сменила тему.
– Как прошел твой ужин с Роджером?
– С Ричардом, – проворчала она. – Не притворяйся, будто не запомнила его имя. А было все потрясающе. Мне кажется, он может оказаться тем самым.
Я закатила глаза. Каждый мужчина, который попадался ей на глаза, был «тем самым» – пока не становился «не тем».
– Ты про себя смеешься надо мной? – спросила мама.
– Нет.
– Смеешься, да? Ты иногда совершенно без уважения относишься ко мне.