Я стала искать, что именно во мне не так и как это исправить. Психологи, тренинги, книги. И во время этого поиска то тут, то там всплывала тема «все проблемы из детства». Так очень постепенно представление «родители все для меня делали» трансформировалось сначала в «вот тут они были не правы, но это для моего блага», потом в «они поступали плохо, но не ведали, что творили», а дальше шаг за шагом я пришла к пониманию их деструктивности и ее последствий для меня».
И это осознание – не прихоть любителя порефлексировать, а непременное условие для того, чтобы распрямиться в полный рост, вернуть себе себя, прожить радостную и созидательную жизнь! Человек идет к этому осознанию, со скрежетом и болью преодолевая не только сопротивление общества, но и свое собственное. Не очень-то легко отказаться от самоуспокоительных иллюзий и с широко открытыми глазами принять факт, что твои родители не любили тебя и относились к тебе плохо… И тут со своими медвежьими услугами нам на помощь спешат психологические защиты:
– Рационализация. «Любили, но не показывали этого. Это только в «Санта-Барбаре» все постоянно про любовь друг к другу говорят», «Я был несносным ребенком, вот и доводил родителей до белого каления».
«Мы находим «веские причины» происходящего, пытаясь сделать его менее болезненным или менее неудобным. Вот типичные примеры рационализации:
– Если отец кричал на меня, то это потому, что мать постоянно ворчала и выводила его из себя.
– Мать пила, потому что чувствовала себя очень одиноко. Мне надо было проводить больше времени с ней.
– Отец бил меня, но не для того, чтобы причинить мне вред, а чтобы преподать урок.
– Мать не обращала на меня ни малейшего внимания, настолько она была несчастна.
– Я не могу винить отца в том, что он злоупотреблял мной. Моя мать отказывала ему в сексе, а вы же понимаете, мужчинам это необходимо.
Все эти рационализации производятся нами, чтобы сделать неприемлемое приемлемым», – пишет Сьюзен Форвард.
Вот пример, как строится рационализация:
«Мама все детство била меня, унижала. Объятий и слов любви не было. Но в младенчестве она любила меня, я уверена. Просто потом, видимо, разочаровалась.
Нам говорили, что бить детей – это не унижение, а мера воспитания. И я всегда оправдывала поступки мамы. Вот честно, вообще никогда не обижалась и воспринимала как должное.