– Пустите! – Происходящее походило на дурной сон. Хотелось вырваться и скрыться наконец в безопасной пустоте своей квартиры, запершись на все замки. – Опустите!
– А почему ты не хочешь с нами? – с издевательской улыбкой поинтересовался все тот же Костя. – У нас весело. Поедим, выпьем, потрахаемся… самое то для вечера пятницы прекрасной учительницы! Идем с нами…
– Да никуда я с вами не пойду! Пьяными аморальными ублюдками! Оставьте меня в покое! – крик заглох в горле, пережатом сильной мужской рукой.
– Вот какие плохие слова ты говоришь своим очаровательным ротиком, – Дима, усмехнувшись, сжал в пальцах мои щеки, выпятив мне губы рыбкой. – Такой ротик создан для поцелуев, а не для брани.
Склонившись надо мной, Дима меня поцеловал. Зарывшись пальцами в волосы, которые любезно освободил для него от своей руки Андрей, направлял мою голову. Скользкий горячий язык проник мне в рот, нагло исследуя, пытаясь, видимо, ласкать, но вызывая острое отвращение. После нескольких неудачных попыток отвернуться, я все же просто сжала зубы.
Дмитрий заорал, разрывая поцелуй и наотмашь ударил меня по лицу, от чего уже вскрикнула я, услышав в свой адрес лестное:
– Тварь!
– Рьяная детка, – довольно хмыкнул над ухом Андрей, лишь сильнее сжимая оба моих запястья в одной своей руке. – Таких у нас еще не было.
– Аморальная мразь! – прошипела, с удовольствием наблюдая, что голубоглазый вытирает с губ свою кровь.
– Острые зубки, принцесса, – так же прошипел Дмитрий, проведя указательным пальцем по краю моей нижней губы. – Но они у тебя не везде. Андрюх, встань к мусоропроводу и держи покрепче.
– Нет! Пустите меня! – Я вновь попыталась вырваться, выкручивая себе руки, ударяя ногами по насильникам, но безрезультатно. В какой-то момент я даже перестала понимать кто и что со мной делает. Неужели никто не выйдет и не услышит подозрительного мычания и шебуршания в подъезде? Хотя кого я обманываю? Подо мной жила полуглухая старуха, которую мало что могло потревожить, под соседом – семья алкоголиков. Над нами – лишь крыша с кошками и голубями. Да и остальные соседи не полезнее этих самых голубей.
В четыре руки меня скрутили. Андрей держал руки и правую ногу, Константин зажимал рот и левую ногу. Вдвоем они легко удерживали меня на весу, пока обозленный ранением Дима увлеченно стягивал с меня колготки вместе с трусами, на что ушло немало времени. Старательно заправленные под пояс юбки колготки не хотели рваться, приходилось вытягивать, обнажая кожу постепенно.