Малышне такая наша беседа доставляла почему-то огромное удовольствие. В это время они бывали очень серьёзны.
– Идиот, – сказала она в третий раз и добавила: – Достоевского читал «Идиот»? Это про тебя.
– Ну-ну, – отвечал я.
На большее я не был способен. Так как к третьему разу всегда чувствовал, что в словах жены какая-то правда есть. В принципе, больше говорить было не о чем. Главное сказано. И потому после третьего раза всегда повисала пауза. Но пауза непродолжительная.
– Лучше бы я вышла замуж за… – начинала она опять. И тут вариантов бывало бесчисленно: от Кольки до Джона. Вежливости ради я спрашивал:
– Это который?
И жена уходила в долгие и утомительные воспоминания. Всем становилось скучно. Я имею в виду детей. И наше маленькое собрание расходилось. Я оставался предоставлен самому себе на полчаса, и эти тридцать минут одиночества совершенно угнетали меня. Честное слово, не знал, чем заняться. За тринадцать лет нашей общей крыши, чтоб заполнить это время, испробовал тысячу способов. И пришёл к простому выводу – лучше подремать.