Техник: Тебя чо, на групповуху заманили?
Охранник: На поминки меня заманили. У этой бабы, к которой я приехал, сын умер, они поминали. Год ему вышел. И это не та была, которая мне открыла, а другая, которая тут сидела за столом, блондинка, так себе… Гоповатая какая-то… У нее сыну было восемнадцать лет. Исполнилось только восемнадцать. Она ему подарила машину. Прикинь, она была какой-то мелкий предприниматель, два чебуречных киоска у нее было. Жила в общаге со взрослым сыном уже, и подарила ему тойоту подержанную. И он права получил на второй день после дня рождения. А на третий повесился. Она приходит домой, а он висит. Стоя. То есть, ноги у него на полу стоят, веревка, все как надо. Он просто коленки согнул и удавился так. И никто не знает, почему. Я вот думаю: она типа ради него жила, ему эту машину дарила, любовалась, какой сын у нее растет. А она не знает, почему он повесился. Она с ним всю жизнь в одной комнате прожила, она же все его привычки должна была знать, взгляды, жесты, голос, чуть ли не мысли читать. А она приходит домой, к сыну, утром с ним еще про эту машину говорила, про права…
(техник перестает сосать чупа-чупс, слушает)
А он висит на косяке. Коленки подогнул. И она живет дальше в этой же комнате. Она спит, ест, телек смотрит, просыпается, а у нее на вот этом косяке, здесь же, дюбель торчит, на котором он висел.
Техник: Ты зачем мне это рассказываешь?
Охранник: Потому что я ее трахнул, и она плакала… Я решил, что уж если приперся, так надо до конца все сделать, зачем пришел. Но меня что поразило: все эти люди, все эти ее друзья, муж бывший, чей сын повесился – они все ее использовали. Когда она в депрессии валялась, муж у нее киоски чебуречные отобрал. Она их ради сына открывала, эти киоски, а муж забрал. Мужики какие-то стали к ней бухать ходить – тепло и бесплатно, ну, подумаешь – ревет. Подружка ее эта, которая дверь мне открыла – это она мне письмо написала, оказывается, прикинь. У нее фишка – что все болезни лечатся сексом. Она хотела подругу от грусти вылечить, потому что у той сын стоя повесился. Так она, эта подружка, брюнетка, при первом же удобном случае стала меня за яйца хватать, целоваться полезла. Та, у которой сын повесился, на кухоньке салат стругает, а эта тут же ко мне в штаны лезет.