на протяжении 7 дней подряд шла в направлении Швейцарии большая русская армия с генералом Суворовым и князем Константином»
[75]. Мы нашли этот дом, он находится на площади Альбертолли (piazza Albertolli) – где ж ещё?! – но вот надписи на нём не обнаружили. Может, не то здание искали?
Здесь, кстати, в моём рассказе появляется князь Константин. Это второй сын императора Павла и не просто князь, а великий князь – так в Российской империи именовали всех императорских сыновей[76]. Пока ещё он не носит титула цесаревича, то есть наследника российского престола, но после Швейцарского похода получит и его и через добрых два с половиной десятилетия целых двадцать пять дней, с 19 ноября по 13 декабря 1825 года, даже будет официально считаться русским императором[77]. (Момент выступления в Санкт-Петербурге знаменитых декабристов был не в последнюю очередь связан именно с неразберихой, возникшей после смерти его бездетного старшего брата императора Александра I и из-за нежелания Константина царствовать.) Но это будет нескоро, а пока великий князь очень молод (ему всего 20 лет), и отец направляет его с Суворовым ещё в Италию, так сказать, набираться опыта – как жизненного, так и военного. Эх, если бы знал Павел I, какие испытания придётся пережить его сыну…
А пока замечу, что присутствие при нашей армии сына императора наложит на предстоящий поход, особенно на его вторую часть, свой существенный отпечаток. Но всему своё время.
Наш фельдмаршал прибывает между тем 4 сентября[78] в Таверне, и здесь его ждёт первая неприятная неожиданность: нет ни мулов, ни продовольствия. Он пишет возмущённое письмо императору Францу II, требует от австрийцев обещанного, те отговариваются «двусмысленными постыдными обнадёживаниями»[79], и так пропадают пять дней. Великому князю Константину приходит между тем в голову мысль употребить вместо мулов казачьих лошадей[80]: всё равно в горах от кавалерии толку мало. Таким образом выделяют 1.500 коней[81], казаков отправляют по окрестным сёлам для сбора мешков, чтобы делать из них вьюки (ведь телеги по горным тропам не пройдут), и с помощью местного населения заготавливается на семь дней продовольствие. В ходе этих приготовлений в Таверне всё же прибывают от австрийцев 650 мулов, нагруженных овсом, но их погонщикам ни в какую Швейцарию идти не велено