А встреча стала решением многих проблем, которые незаметно накопились за последние пять-шесть дней, сам себе признался Воронов. И навалились они все вместе и переплелись так, что голова шла кругом, и усталость никак не хотела отпустить хоть на миг, и спокойно подумать обо всем просто сил не было!
Дело дошло до того, что и днем ранее – в понедельник – он, как обычно, вышел на работу, спокойно шел по коридору, и только удивленные взгляды сотрудников, закрытая на ключ дверь его кабинета и совершенно чистый рабочий стол напомнили, что он в отпуске и не будет тут нужен ближайшие две недели.
Пришлось делать вид, будто забыл что-то жизненно необходимое и только потому заскочил на пару минут. Вызвал охранника, отправил его за ключами, потом вынужден был что-то выдумывать и рассказывать спешно прибежавшему своему заму, который, видимо, тоже слегка пуганулся.
Правда, пока несли ключи, он придумал хоть какое-то объяснение своему внезапному появлению и, суетно покопавшись в ящиках стола, почти сразу же нашел «то необходимое», за чем пришел, и также быстро удалился.
Наказывая себя за случившееся, он отъехал от офисного здания совсем недалеко и, оставив машину на платной стоянке, дальше двинулся пешком.
Неторопливо прошагав почти полтора часа, он уже совершенно успокоился, входя в бар, расположенный на Патриарших.
Бар этот был для Воронова своего рода норой, куда можно было шмыгнуть, прячась от дурного настроения. Он открыл это место года четыре назад, в трудное для него время, когда не было иных сильных желаний, кроме желания напиться до чертиков, и помог ему выйти из этого состояния именно бармен Шурик. Хотя, по логике жизни, именно бармену и следовало поощрять такое желание клиента, способного много выпить, щедро заплатить и ни разу не устроить не то, что драки – скандала!
Шурик сразу почуял в Воронове родственную душу и втянул его в нескончаемый спор. И спор этот для обоих был отдушиной, хотя ни тот ни другой никогда об этом не говорили вслух.
Просто они удивительно точно понимали и угадывали состояние друг друга и всякий раз ухитрялись находить нужные темы, слова и интонации.
О чем они спорили в первый раз, никто не помнил, да и темы всех остальных споров тоже давно были забыты. В том ли суть…
Вот и сейчас Шурик сразу же завел речь о том, что спартаковцы, кажется, всерьез намерены занять место «Зенита» и восстановить славу российского футбола. Воронов, напротив, стал рассудительно обрисовывать общую картину, стараясь убедить Шурика в том, что «Зенит» и так уже выдохся, и газпромовские деньги его не реанимируют.