Джек кивает.
– И?
– Ночью она оставалась в магазине, а на следующее утро… – я снова запинаюсь. Сейчас будет такая бредятина – живо представляю, как Джек поднимет меня на смех.
– Продолжайте, Кейт.
– Когда я утром спустилась в магазин – еще до открытия, – я обнаружила в машинке вышивку, точно кто-то сделал ее и оставил для меня.
Я смотрю на него, ожидая услышать ехидный комментарий или увидеть искорки веселья в глазах, но он просто внимательно глядит на меня, ожидая продолжения.
– Что за вышивка? – к моему удивлению, спрашивает Джек.
– Картинка. И очень хорошая – вышивка изумительная. Хотя сдается мне, что это часть чего-то большего.
– То есть?
– Как будто это фрагмент большой картины, вышитой нитками.
Джек кивает.
– Но кто ее положил туда, вы не знаете?
– Понятия не имею. Я опросила всех, кто мог что-то ночью подложить, – ключи от магазина есть только у нас троих, – но все отказываются, мол, ничего не знаем. Как она туда попала – полная загадка.
– А что было на картинке? – тихо спрашивает Джек.
– На первой была часть гавани. Очень похожая на здешнюю в Сент-Феликсе, а на второй…
– Погодите, была и вторая?
– Да, прошлой ночью. На этот раз на ней была…
– …огромная волна, разбивающаяся о скалы? – к моему изумлению, договаривает Джек.
– Да. Откуда вы знаете?
– Загляните-ка туда, – Джек указывает вглубь магазина. – В кладовку.
– Зачем?
– Пожалуйста, Кейт, просто загляните.
Озадаченная, я иду вглубь магазина и открываю кладовку, на которую он указывает. Внутри много картонных коробок, вероятно заполненных товаром, а перед коробками стоит старый деревянный мольберт, на котором сохранились пятна краски от прежнего владельца. Но только мое внимание приковывает не сам мольберт, а картина, стоящая на нем, и другая – прислоненная к его ножкам.
На одной маслом изображена гавань с белым маячком вдали, а на другой – большие синевато-серые скалы, о которые разбиваются огромные бирюзовые волны.
– Ваши работы? – требовательным голосом вопрошаю я, вытаскивая картины из кладовки и неся их к Джеку. – Это вы так шутите?
– Жаль, что у меня нет такого таланта, и жаль, что не я их написал, потому что тогда, черт возьми, я бы знал, откуда они взялись!
– То есть? – я не улавливаю ход его мыслей. – Как это вы не знаете, откуда они взялись? Ой… – И тут до меня доходит. – Значит, с вами та же история?