Металлический скрежет
роботов-погрузчиков, шум воздуховодов и брань работяг привычно
ласкали слух. Несмотря на хорошие системы очистки, пахло
затхлостью, какой обычно несет в каждом порту. Явственно ощущался
запах мокрого железа, ядовитых выхлопов из давно нечищеных дюз,
вонь немытых потных тел, а еще проступал аромат жаренного
синтетического мяса из ближайшей забегаловки. Проводив масляным
взглядом симпатичную девушку в облегающей форме техника, Макс
подумал, что вынужденный отпуск затянулся. Тело изнывало без
нагрузок, в душе плескалась ярость, которую он гасил всеми силами,
чтобы не прорвало. Нет ничего хуже, чем ощущать собственную
беспомощность, это доводило до грани. Макс топил отчаяние в виски,
пытался растворить в объятиях продажных красоток, да только на душе
становилось с каждым днем все гаже.
Наконец в пропускной зоне
показался Инквизитор. Одет в черный тренч с таким родным значком с
надписью «ZEUS». На лице Веласкиса застыла полуулыбка, какую обычно
можно увидеть во время молитвы или чьей-нибудь казни. Порой
казалось, что служитель примеряет одно и тоже выражение лица на все
случаи жизни, но со временем Макс научился распознавать эмоции
камрада. Кажется, это радость.
Веласкис крепко пожал
механическую руку Фрея.
− Domine omnipotens[2], я
искренне сожалею, что не был с командой в трудный час боли и утрат,
− сказал он.
− Ты заботился о «Зевсе», так
было нужно. Сейчас вон тоже крутимся, как можем. Дарина с Лоренсо
копают информацию о судебном процессе и «Бастионе», чтобы найти
лазейку. Дрейк и вовсе застрял на Джокере, пытается удержать то,
что с таким трудом создал Рэйн. Каждый делает свое дело.
− Воистину так, − кивнул
служитель.
Макс запустил пятерню в
белобрысый ежик волос и озадаченно посмотрел на шлюз пропускной
зоны.
− А где Арчи?
− Я оставил его на корабле,
кто знает, быть может нам придется экстренно вылетать.
− Правильно, − одобрил Макс. –
Идем, у меня на выходе из доков тачка
припаркована.
Даркус принял их в ночном
клубе «Утопленник». В разгаре искусственного дня клуб выглядел
совершенно безжизненным, словно лишился чар, и теперь явил иную
суть. За тусклой барной стойкой никого, диваны сдвинуты к стенам,
перевернутые стулья щетинились ножками, будто солдаты копьями.
Жизнь била ключом только в подсвеченном неоном гигантском
аквариуме, где пираньи с удовольствием терзали кусок мяса. Завидев
рыбье обиталище и кости очередного «утопленника» на дне, Инквизитор
перекрестился.