Пашка прорезал на концах прута круговые бороздки и вынул из кармана тетиву – капроновый шнурок с петельками на концах.
– Помоги, – сказал он Алешке, сел на колени, упер конец прута себе в грудь и, взявшись за другой конец, согнул обеими руками.
Алешка, неловко и торопливо, путаясь в собственных пальцах, натянул капроновые петельки на сблизившиеся заостренные концы. Пашка положил перед собой готовый лук. Лук вышел кривым и вовсе не красивым.
Пашка взял его в левую руку, тронул пальцем тетиву – та расплылась и тихо загудела на ветру. Он, не отрывая взгляда от своего оружия, пошарил рукой по бетону и подобрал тонкий прутик. Осторожным движением поставил прутик на тетиву, вложил другой конец в криво прорезанное ложе. Поднял лук над головой, натянул тетиву и отпустил. Капроновый шнур звякнул, как ненастроенная струна, и прутик взлетел по высокой крутой дуге. Потом упал, кувыркаясь в воздухе. Индейцы засмеялись.
На дне распадка тихо журчал ручей, почти невидимый под черными камнями и салатно-зелеными подушками ягеля. Вдоль ручья густо кустилась береза. В ее зарослях молчаливыми парочками паслись куропатки, оставляя на камнях и ветках маленькие серые и коричневые перышки. Солнце висело над сопочной грядой, прогревая гудящий комарами влажный воздух.
– Нашел! – крикнул Пашка. – Уже четыре!
И поднял над головой серое длинное маховое перо. К нему, шлепая по сырым кочкам, подбежал Алешка:
– Это еще красивее, – выдохнул он, разглядывая изящный изгиб и блестящую поверхность пера.
– Пошли, куда посуше, – предложил Пашка, – подумаем, как их приделывать.
Они отошли от ручья и стали подниматься вверх по солнечному склону распадка. Минут через тридцать, на гребне сопки, они огляделись. Склон, по которому они пришли, был залит желтым медовым светом, противоположный склон тонул в синей тени, и даже отсюда можно было видеть, как вдоль него перемещаются призрачные комариные облака. Здесь, наверху, всегда дул ветер, и комаров сносило вниз.
– Смотри, там кто-то есть, – Алешка указал рукой.
В их направлении по северному склону гребня шагала маленькая человеческая фигурка. Человечек остановился, поднял голову и явно заметил их. Снова пошел, теперь уже точно к ним.
– Блин, – сказал Пашка, – Куда ни пойди, везде кто-то бродит! Вроде, малой какой-то… Чего он к нам прется?!!