– А что он курит, знаешь? – спрашивает Женя. – Запах травки ни с чем не спутаешь. А с кем водится?
Обычно я вижу сына возле дома в компании соседских мальчишек. Он возвышается над ними и что-то им втолковывает. Они слушают его, будто он старше, а он всего лишь выше ростом.
– С большими ребятами он стал водиться, – говорит Женя. – Только давай, папка, договоримся: ты узнал об этом не от меня. Ты сам увидел это в бильярдной тээрцэ[2].
Я отложил командировку в Питер. Решил по шпионить за Денисом. Я высматривал его из винного магазинчика напротив нашего дома. Выйдя из подъезда, он остановился, повел глазами по сторонам и пошел в сторону тээрцэ. Пройдя десятка два шагов, будто почувствовал мой взгляд, оглянулся. Я в это время уже вышел из магазина. Не попасть в поле зрения сына было невозможно. Я изобразил, что не вижу его, и вошел в свой подъезд.
Терпеть не могу выглядеть глупо, даже в собственных глазах. Но при чем тут мое мнение о самом себе, если на карте жизнь сына? Если он связался с плохими ребятами, это само собой не рассосется и добром не кончится.
На втором этаже торгового центра оборудован зал с игральными автоматами. Денис был там. Он играл. Он был так захвачен игрой, что не увидел меня, хотя я был в двух шагах. Это было для меня открытием. Я не знал, что он азартный игрок.
В тот вечер я напрасно отирался в бильярдной. То ли игральный автомат был для Дениса интересней, то ли в тот вечер не пришли его обычные партнеры по «американке».
Но на что он играет? Почти наверняка таскает из кошелька Женьки.
Больше откладывать командировку я не мог. Но все же пришлось. Пожаловала инспектор детской комнаты милиции. Первое, что она хотела понять: Денис – желанный ребенок или не очень? Мы с Верой переглянулись. На исповедь нас как-то не тянуло. Мы дружно соврали, что да, конечно, желанный, а как иначе? Инспектор сделала вид, что поверила. А на самом деле она как в воду глядела.
Шестнадцать лет назад, когда я работал «на северах», Вера сообщила мне, что беременна. Я сказал, что заводить второго ребенка – безумие. Я не могу переехать в Москву, чтобы помогать ей. Меня не пропишут. А без московской прописки меня нигде не возьмут на работу.
Вера ответила, что по существующему порядку она получит московскую прописку, как только родит ребенка. А потом получу и я. Вере нужно было довести до победного конца главное дело своей жизни – завоевать Москву. Хотя при этом она понимала, что нам не жить вместе. Понимала и все же надеялась: а вдруг?! Так появился Дениска. Так сохранился брак. Хотя, конечно, была куда более веская причина – Женя…