Фунт лиха. Хроника отношений - страница 32

Шрифт
Интервал


Но фонтан у Крошки не закрывался.

– Стасик работал в другом театре. Фенечке поручили посмотреть его. Но в назначенное время она не пришла. Не хотела, чтобы Стасик получил роль, которая предназначалась Игорьку, ее мужу. Но Стасик – парень настырный. Он все же пробился в этот театр и наказал Фенечку – влюбил ее в себя.

Мне стало жаль Полину. Стасик взглянул на часы и предложил выйти покурить. Мы оказались на лестничной площадке.

– Ты не возражаешь, если я задержусь на часок? А вы пока прогуляетесь с Крошкой.

Как отказать брату?

– Стасик, налей мне водочки на посошок, – попросила Крошка.

Ей надо было выпить для куража. Это читалось в ее глазах.


Крошка жила в соседнем доме. Как и следовало ожидать, позвала на чашечку кофе. Я не отказался. Надо же где-то скоротать время. Комната Крошки в бордовых тонах заставлена старинной венской мебелью, стены в гобеленах, воздух пропитан табаком. Полкомнаты занимала широкая постель.

– Их ребенок зачат и вынашивается здесь, – объявила она.

– Какой ребенок?

– Феня не хочет детей. Дети ее раздражают. И Стасику дети не нужны. Они в шутку называют своим общим ребенком киносценарий.

– Бога не боишься, Крошка?

– Бог бабье товарищество прощает.

Крошка выпустила струи дыма из ноздрей, подошла близко, азартно посмотрела в глаза, жарко выдохнула:

– Ну, чего ты? Если сомневаешься, то напрасно. Все будет хорошо.

Я непоколебимо сел за стол под абажуром. Крошка своими габаритами была абсолютно не в моем вкусе. Несколько секунд мы напряженно молчали.

– Твой брат, конечно, талант, – сказала Крошка, продолжая разговор. – Он умеет производить впечатление. Его трудно уличить в неискренности. В жизни он еще убедительней, чем на сцене. Его амплуа – очень порядочный человек. А у тебя к нему, я смотрю, прямо отцовское отношение.

Лучше сказать, долгое время жизнь Стасика была моим личным делом. Братская любовь – это ведь прежде всего забота. Вот я и заботился, чтобы Стасик стал большим актером. Помог ему попасть в один из лучших провинциальных театров. Зритель его любил, пылкого, искреннего, чистого. Но спустя несколько лет Стасику захотелось подняться выше. Он переехал сюда, в Питер, пробился в лучший театр страны. Но, увы, за семь лет не сыграл ни одной большой роли.

– Не переживай, – сказала Крошка. – У Стасика есть еще и талант самоутешения. У него кругом зацепочки: на «Ленфильме», на радио, на телевидении. Он умеет дружить, зарабатывает на равных с нашими корифеями.