Я налил в пустую миску воды, но Тайсон не хотел пить. Я жалостливо сморщился. Если бы он попил, это бы меня успокоило. Мне так хотелось сделать его счастливым. Я хотел накормить любимого пса, хотел, чтобы он снова скакал от радости, резвился, позволял мне кататься на нём верхом. И мне пришла в голову идея.
У моей тёти был курятник. Несколько куриц и выводок цыплят клевали зерно за решётчатым забором. Одним из моих любимых занятий было ловить их на убой, тётиным – хохотать над моими попытками. Я с радостью гонялся за ними, хватал за крылья, со смесью страха и удивления смотрел, как опускается топор.
Держа в голове мысль о голодном псе, я залез в клетку, прикрыл за собой дверцу и попытался поймать одного из цыплят. Помню, как долго у меня ничего не получалось, как они жались от меня по углам, будто знали, что для них эти руки предвещают смерть. Курицы залазили под насест, громко кудахтали и прятали под крылья птенцов. Маленькими ручками я пролазил куда угодно, и одного цыплёнка я смог-таки выудить из-под крыла: серого и слабого; он только недавно родился, ковылял и имел мало перьев.
Я поднял максимально некрасивого цыплёнка на уровень глаз: он пытался вырваться и царапал мне руку своим мягким клювом. Его клюва я не боялся: как и у любого другого мальчишки, мои руки были все в порезах и волдырях от крапивы. Радуясь добыче, я выбрался из клетки, плотно её закрыл, удивившись, что курицы даже не смотрели на меня: они выбрались в центр, к кормушке, и принялись искать на земле зерно, будто бы не замечая пропажи, – и направился к повесившему уши Тайсону. Маленькое серое сердечко маленького серого комочка быстро-быстро стучало в моём кулаке. Никогда бы не подумал, что пульс может быть таким частым. Мягкий клювик бился о толстую покарябанную руку и всё-таки смог меня ущипнуть. Обиженным взглядом я посмотрел на цыплёнка и, подойдя ближе к будке, с удовлетворением швырнул его псу на растерзание.
И в тот момент, когда маленький серый цыплёнок коснулся земли, когда он перестал падать, пытаясь махать крыльями, случилось то, чего я никак не мог ожидать. Момент, запомнившийся на всю жизнь, момент прояснения, момент истины.
Бум! – помню, как в голове раздался взрыв.
Я ни разу не видел своего пса таким. Тайсон приподнял голову с земли, но не стал вести себя как добрый, милый сердцу лохматый друг, не стал резвиться, махать ушами, ласкаться. В одно мгновение он превратился в ощерившегося монстра и бросился на цыплёнка.